– Бледнехонькую?
– Ярочка и впрямь бледнехонька. Но в давние времена, когда землю покрывали сверкающие белизною льды, – центром мира была она, ныне тихая, а в те давние времена пылала такими звездными пламенами – днем, при солнце не гасла. – Волхв замолчал, и Баян молчал. Ему было стыдно за свое сердце, уж так громко стучало.
– Это – половина тайны, – сказал Благомир, – а другая половина в том, что через многие тысячи лет придут времена, и повернется небо, и опять засияет эта тихая росинка, и небо покорится ей и будет ходить вокруг нее. Когда придешь в лета седовласой мудрости, Баян, передай тайну дивных наших пращуров умноглазому отроку. Ты ведаешь, кто пращуры-то наши были?
– Скифы[14]! Мне матушка о скифах сказывала.
– Скифы – наши дедушки. Великомудрые греки поныне зовут Русскую землю Скуфь, а нас с тобой – скифами. Мы, Баян, от корня ариев[15]!
– Ариев?
– Арий – значит благородный. Хозяин колесниц. Наследник сокровенного знания.
– Скифом быть хуже? – упавшим голосом спросил Баян.
Благомир засмеялся.
– Молодец, Баян. Никому не уступай имени дедовского. Ты – скиф, повелитель просторов. Земля скифов от великого Восточного моря и моря Индийского до Истра, от страны вечного снега, от Рипейских гор до самого Нила египетского. Се – Скифия! Но никогда не гордись попусту. Скифы не хвастали первородством перед другими народами. Зело древние, а называли себя – молодым племенем.
– Как же мы стали русскими?
– Промыслом Сварога. Скифы – не муравьи, в муравейники не сбивались. Родит отец трех сыновей, вот и три племени. Один в лесах живет, другой в степи, третий морем кормится. Кровь одна, а века прошумят крыльями, встретятся правнуки единого прадеда да и не поймут друг друга. Один говорит: се – солнце, а другой говорит: се – офтоб, се – шамс, гюн. Один говорит: се – небо, а другой: се – тенгри.
Замолчал Благомир. Баян пождал, пождал, что еще скажет, и услышал покойное дыхание: уснул.
Лег и Баян.
Явор огромный, в иной роще нет столько листьев, как на этом яворе, но ни единый листок не шелохнулся, оберегая сон старого и малого.
Утром в лесу они встретили олениху с двумя оленятами. Олениха поклонилась волхву, а резвые детки ее подбежали к Благомиру.
– Погладь олешек, – сказал волхв ученику.
Баян погладил, почесал одному и другому шейку:
олени, лошади, коровы любят такую ласку.
– Знакомая моя, – сказал волхв об оленихе. – Было время, набирался я силы в лесу. Нашел олешка еле живого: ногу сломал. Вот тебе и урок: на доброе зверь памятлив. Но и другое знай: человек за самый щедрый твой дар, за верную службу, даже за спасение от гибели может отплатить черной неблагодарностью. Но не сделаешь добра, отвернешься от страждущего – сам станешь черным. Нет у доброго человека выбора. Твори добро, не ожидая ни похвалы, ни награды.
