– Царь царей недоволен, что его гости не веселятся, – мягко и вежливо сказал перс. – И дарит вам эти кубки, из которых вы должны выпить за его здоровье.
Помедлив, вожди взяли кубки с подноса. Однако перс стоял, не отходил. Тень злорадной ухмылки тронула губы хищно следящего за ними со стороны царского ложа Мазея, пока они, не смея отказаться, пили вино до дна, а Птолемей не мог этому помешать.
Птолемей же, следуя за бесшумно двигающимся рабом, вышел к деревьям внутреннего двора под усыпанное мерцающими звёздами низкое небо, и они прошли к зверинцу. Раб подвёл его к клетке в большой нише каменной стены дворца. Птицы и звери в других клетках волновались, шумели, и лишь в этой было подозрительно тихо. Раб сунул пламя факела между железными прутьями и высветил лежащего на земляном полу мёртвого льва. Над выбитым глазом могучего царя зверей африканской саванны угадывалась вмятина от очень сильного удара, возле неё густо запеклась кровь, на которую уселась чёрная муха.
– Привязанный осёл испугался рыка и лягнул, – равнодушно объяснил раб.
Александру нравился этот лев, он сравнивал себя с ним, и Птолемей мгновение соображал, как ослабить его впечатление от такой нелепой гибели могучего хищника.
– Не говори никому, – приказал он. Раб поклонился, но Птолемей счёл нужным пояснить. – В последнее время много плохих знамений. Царь царей верит им и тревожится. Гибель убитого жалким ослом льва может показаться ему дурным знаком. Царя надо к этому подготовить. – Сделав несколько шагов обратно, он приостановился, обернулся и указал на привязанного к железному настенному кольцу осла, виновника происшествия. – Его скормишь тиграм. – В голосе Птолемея прозвучала угроза, когда он ещё раз предупредил: – Смотри ж, чтоб мне не пришлось раскаиваться, что не распорядился вырвать тебе язык.
Не желая задерживаться в ночном зверинце, он быстро зашагал к чёрному зеву входа во внутренние покои дворца, возвращаясь к приглушённым звукам пира, в котором уже не слышалось искреннего веселья.
А в индийском зале отвлечённый Стасикратом от мрачных размышлений Александр с одобрительной улыбкой выслушивал разъяснения изобретательного строителя. Тот попросил у телохранителя золоченый щит, устроил щит на коленях и накрыл руками.
– ...Слушай, – продолжил он, увлекаясь. – Гора Афон расположена у берега моря и лучше всего подходит для моей цели. Афону я берусь придать вид человеческой головы, твоей головы. Смотри. Здесь будет высечена голова, а левый склон переделаем в огромную руку. По ней, отсюда, от твоей головы река потечёт в многолюдный город. А по правому рукаву, – он опустил свою правую руку на щит и указал на неё подбородком, – второй речной поток устремится к морю. Я знаю, как изменить русло, чтобы всё получилось наилучшим образом. По твоему распоряжению я готов за пять лет превратить Афон в самую незыблемую и величественную статую Александру Великому. Такой статуи нет даже богам Олимпа!
