А в это время персидский зал изменился до неузнаваемости. Железные щиты скрыли ниши с огненными светильниками, и он погрузился в тусклый полумрак, который тщетно старались перебороть красным светом языки пламени четырёх настенных факелов под масками застылого веселья. Участники пира утихли и притихли, большинство полулёжали, другие сидели или привстали, увлечённые видом мужчины с царским обручем на голове, который вроде призрака крался вдоль широкого прохода. Голова его и тело до колен были скрыты чёрным покрывалом, он вдруг приостанавливался и выжидал, осматривался, явно не желая быть узнанным, надеясь скрыть некий тайный замысел своих действий.
Добравшись до чёрной ковровой занавеси, он на ощупь нашёл полог и настороженно отстранил его, заглянул внутрь спальни царицы одним правым глазом. Он увидал широкое ложе, женщину на нём и услышал её сладострастный стон. Обнажённое тело женщины обвивал питон, и гад плавно скользил меж белой грудью и бёдрами... Мужчина в ужасе отпрянул, ступил назад и украдкой поторопился удалиться. Однако не успел сделать и десятка шагов, как перед ним появился высокий воин, на его шлеме выделялись серебристые крылья посланника Зевса. Воин поднял лук, натянул тетиву и выстрелил невидимой стрелой прямо в глаз мужчины, которым тот подсмотрел, чем и с кем была занята его жена. Мужчина схватился за правый глаз и в ужасе упал на колени.
Рабы один за другим убирали щиты, открывали огонь в нишах, и зал опять наполнялся красками и светом. Взрыв криков восторга и хлопанья множества ладоней были наградой тем, кто разыграли представление. Оголённые по пояс негры подхватили змею и унесли её. Пышноволосая зелёноглазая гетера накинула на сильное тело хитон, поднялась с ложа и, одной лишь головой раскланиваясь, направилась к ковру Александра. Он привстал, в лихорадочном возбуждении тоже захлопал, неотрывно глядя на шедшую гордой походкой женщину.
– Говорят, после этого случая Филипп боялся делить с ней одно ложе, – вкрадчиво заметил Мазей.
Александр не ответил, ступил с ковра к подошедшей гетере, и Анаксарх заявил Мазею, чтобы слышал царь.
– И она зачала нашего Александра, – сказал он ни то серьёзно, ни то насмешливо. – Это, конечно же, был Зевс в образе змея.
– А Филипп лишился глаза, – Мазей вновь показал на свой правый глаз, изобразив пальцем наконечник стрелы.
– Того самого, каким подсмотрел, что ему было не положено увидеть, – весело заметил распорядительный Стасикрат, подходя, чтобы быть опять рядом с царём.
