Александр перевернул материнское письмо исписанной стороной к поверхности стола и приподнял голову.
– Ты не слушал, как я подошёл, – безмятежно объяснился Клит. И просто сказал: – А ведь она права.
Александр снял личную печатку с безымянного пальца и коснулся ею губ друга, как если бы опечатал их.
– Забудь о только что прочитанном, – тихо, но твёрдо предупредил он.
– Но как иначе я могу заставить военачальников служить мне? – беззвучно прошептал Александр, в который раз мысленно возражая матери. – Страхом? Но они не персы... Да и я не Дарий.
– Эксатр не может оценить твою великую щедрость, – привстав с ковра, громко заявил широкоплечий Деметрий, в глазах которого от выпитого откровенно проявился алчный блеск. – Отдай эту сатрапию мне!
– Мне! – наперебой воскликнул дерзкий Леоннат.
– Мне! – потребовал силач Гагнон.
– Отдай мне! – грубо прорычал волосатый Аристон.
Остальные военачальники промолчали, но в повороте головы каждого, в напряжении тел, в глазах, обращённых к царю, без труда прочитывалось немое: "Мне!"
– Можно я оставлю её себе? – скромно вопросил их Александр. И внезапно захохотал из-за разочарования, которое отразилось на лицах его приближённых. Лихорадочный румянец опять заиграл на его щеках. – Кто это? – давясь от смеха, указал он пальцем на двух странно трезвых рыжеволосых мужчин, которых подводил верный Пердикка. Один из рыжеволосых был полным и коротконогим, другой – на полторы головы выше, худой, но с выпуклым круглым животом. Худой с видимым усилием нёс в руках тяжёлую чашу, какие назывались чашами Геракла за вместимость, её ручки изумительной работы изображали дев-прорицательниц. Не дожидаясь, пока ответит Пердикка, худой рыжеволосый шагнул к Александру и важно представился.
– Нас прислала к тебе царица Карии Ада, в знак её искренней любви к тебе. Я искуснейший пекарь. А мой товарищ лучший повар Карии.
– Лучший в Передней Азии, – выпятив грудь, уточнил полный. – Царица любит тебя как мать, иначе бы ни за что со мной не рассталась.
– И она не позволяет себе забыть, что я вернул ей трон отца, изгнав вероломного мужа, – заметил Александр. – До сих пор присылала мне булочки и пироги, а теперь и вас. – Он добродушно отмахнулся. – Не хочется её обижать, но возвращайтесь в Карию. Передайте царице, что отец выбирал мне воспитателя из Спарты, и воспитатель Леонид снабдил меня на всю жизнь отличными уроками, как следует питаться. На завтрак – тяжёлый переход, а на обед – лёгкий завтрак.
