– Сукин сын! – пробормотал гость. – Даже мне не доверяет.
Они вошли в лифт, но спуск был недолгим. Коридор, в котором они оказались, уперся в стену, и сопровождающий нажал потайную кнопку. Стена разделилась на две половины, и он кивнул гостю:
– Прошу, вас ждут.
Помещение, в котором он оказался, было достаточно просторным, а окружающий интерьер создавал чувство комфорта. Стол сервирован на двоих, стулья с высокими резными спинками. В углу камин, в котором весело потрескивают березовые поленья. У камина стоит высокий человек. Все его внимание, казалось, поглощено причудливой игрой языков пламени.
– Здравствуй, Авадон, – глухо произнес гость. По всему было видно, что в этой комнате он был не первый раз.
Человек у камина прислонил к стене бронзовые щипцы, неторопливо вытер белоснежным платком руки и медленно развернулся. Его серые стального оттенка глаза холодно посмотрели на посетителя, но губы сложились в приветливую улыбку.
– Здравия желаю, товарищ генерал.
– Не называй меня генералом, – буркнул гость, оглядываясь, куда бы повесить пальто.
– Шкаф у вас за спиной. И не называйте меня Авадоном. Авадона больше нет. Он умер. Это случилось два года назад, если вы забыли.
Гость разделся и хотя на нем был штатский костюм, выправка и манера разговаривать выдавали в нем человека, имеющего за плечами немалый опыт военной службы. Павел Семенович Ремезов начинал свою службу в сорок шестом году, в конвойных войсках. Прошел суровую школу НКВД, затем учеба на юрфаке и направление в Органы. Карьера его складывалась временами нелегко, но в середине шестидесятых он провернул несколько удачных операций на ниве борьбы с диссидентами и правозащитниками, его заметили в Москве и предложили работу в центральном аппарате КГБ. Свой шанс он не упустил и в восемьдесят третьем возглавил одно из самых мощных управлений – Второй главк КГБ. В аппарате поговаривали, что генерал-полковник Ремезов по своим потенциальным возможностям и влиянию мало чем уступает самому Чернову. А кое в чем и превосходит хозяина Лубянки. Например, в вероломстве.
– Мог бы и сам меня встретить, – недовольным тоном произнес Ремезов, напустив на себя обиженный вид. Он скользнул взглядом по обстановке, оценил убранство стола, а также количество и качество напитков и закусок.
– Неплохо ты здесь устроился.
– Вашими молитвами. Прошу за стол.
У человека, которого Ремезов назвал Авадоном, было много имен и несколько прожитых жизней. Настоящее его имя было – Константин Заровский. До сентября 1980 года Заровский числился среди кадрового состава ПГУ, но к самой внешней разведке имел лишь косвенное отношение. Он был ликвидатором, и в его послужном списке числились три удачно проведенные акции.
