– Сказал, что мы находимся в процессе реорганизации. Кадры меняем, просто так совпало, что приходится отзывать людей сразу из нескольких стран. Обещал, что через неделю-две выправит положение. В итоге получил выговор от начальника Генштаба.
– Пашешь тут как проклятый, и никакой тебе благодарности!
Савельев едва не сплюнул от возмущения. Он потрогал рукой небритый подбородок и с укоризной сказал Кобозеву:
– Люди Чернова могут нас голыми руками взять. Дайте нам хоть из контрразведки кого-нибудь. А то ездим по городу, как на параде.
– Я уже говорил об этом Кандаурову. Он ходил к маршалу…
– Ну и?.. – с надеждой посмотрел на него Савельев.
– Отказ. Велено обходиться своими силами.
Савельев выдавил из себя мрачный смешок и потянулся к чашке кофе, дымившейся на краю стола.
– Иван Никифорович, отпустил бы ты меня обратно в Брюссель?
– Вот закончите с этим делом, выпишу вам командировку на Багамы, эдак недели на две. А теперь, друзья мои, вернемся к нашим баранам…
– Как бы нам самим не оказаться в роли жертвенного агнца, – заметил Савельев.
– Итак, что мы имеем, – продолжил Кобозев, не обращая внимания на ворчание Савельева. – Шесть неустановленных объектов, все оборудованы по высшему классу контрпротиводействия.
Он сделал отметку в блокноте и посмотрел на подчиненных.
– Мы с Кандауровым постараемся выяснить, что это за спецобъекты. Пока ограничьтесь наблюдением. И не вздумайте туда сунуться без моего приказа.
– Что нам, больше делать нечего? – буркнул Савельев, но его перебил коллега.
– Иван Никифорович, как обстоят дела с выяснением личности Фомина?
– Пришлось пока притормозить, – сказал Кобозев, но его многозначительный взгляд свидетельствовал об обратном. – Сверху давят со страшной силой. Маршал дергает нас каждые полчаса, то приказывает свернуть расследование, то, наоборот, требует, чтобы ему принесли голову Фомина. Поэтому мы работаем не так быстро, как хотелось бы. К настоящему времени удалось выяснить следующее. Фомин, он же Константин Заровский, числился в личной охране начальника Второго главка генерала Семенова, который два года назад скончался от сердечного приступа.
– Так он же в ПГУ работал? – озадаченно спросил Савельев.
– Эти сведения устарели, – хмыкнул Кобозев. – У этого сукина сына темная и крайне путаная биография. Нам удалось выяснить, что в восемьдесят втором он уже состоял в штате Второго главка. Надо сказать, что Семенов умер при весьма странных обстоятельствах. Не мне вам объяснять, что такое смерть от сердечного приступа.
