– Никаких санкций, – буркнул маршал. Он побарабанил пальцами по столу, отвернулся к окну и негромко сказал:
– Проси.
– Я хочу «побеседовать» с двумя-тремя офицерами ПГУ, которые служили в то время в парижской резидентуре.
– Знаю я твое «побеседовать», – ворчливым тоном заметил министр. – Не поговорить ты хочешь, а наехать на них. Смотри, чтобы обошлось без трупов.
– Мы работаем чисто, – холодно парировал Кандауров.
Маршал встал и подошел к окну.
– Давай подведем итоги, Владимир Алексеевич. Чернов готовит акцию, это ясно. Но против кого?
Маршал оглянулся на Кандаурова, но тот лишь пожал плечами.
– И если в этом будут замешаны наши люди…
– А они будут замешаны, – вставил реплику Кандауров. – Ермакова они точно держат у себя.
Маршал вернулся за стол и требовательно посмотрел на начальника ГРУ.
– Значит, так, Владимир Алексеевич… Даю тебе добро. Пощупай этих гэбэшников, если понадобится, выверни их наизнанку, но Ермакова ты мне найди. По крайней мере, узнай, что с ним. Если подвернется под руку Фомин, дави его! Считай, что я тебе лицензию выдал на его отстрел. И запомни, версии мне не нужны, только голые факты! И трупы мне не нужны, понял? А Фомина забирай, он твой! Все, действуй.
Когда Кандауров выбрался из кабинета, он от всей души выматерился. Спасибо за подарок! Фомина он ему подарил, лицензию выдал! Как бы этот самый Фомин его голову своему Чернову не притащил!
– Ловко они сработали, – поделился своими впечатлениями о посещении морга Савельев. – Кобозев рвет и мечет.
– А ты думал, кроме нас, спецов больше нет? – хмыкнул Вельяминов.
– Да, чувствуется родная школа, – согласился с ним коллега, выруливая из ворот госпиталя на широкий проспект. – А чего это Кобозев как с цепи сорвался?
– Кандауров ему разнос устроил. Наши вроде присматривали за матерью Ермакова, но так и не доглядели.
– Кто мог ожидать, что они пойдут на самые крайние меры?
Савельев сунул в зубы сигарету, вытащил из панели прикуриватель и пыхнул дымком.
– Чем сейчас займемся?
– Кобозев сказал всем собраться в базовом здании. Вечером опять на дело пойдем.
Савельев поперхнулся дымом и долго откашливался.
– Да-а, заводные у нас начальнички… Нас с тобой опять в застрельщики?
– А ты думал, – мрачно процедил Вельяминов. – Я уже своих к дальним родственникам сплавил. А ты?
– Еще позавчера, – засмеялся Савельев. Он сноровисто протиснулся во второй ряд и продолжил: – И то правда, Иваныч, надо хоть раз дело довести до конца. А то вечно у нас так, начнем что-нибудь и бросим на полдороге. Ненавижу гэбистов! В стране жулья развелось до черта, а они своих убивают. Давить их надо, Иваныч! Давить, как поганых клопов!
