— По-вашему, если вы будете поощрять ухаживания Теннанта, ваше положение изменится к лучшему?
— Разумеется, нет! — Элизабет бросила на него сердитый взгляд. — Я вовсе не считаю прогулку в карете поощрением. Так как мне придется пробыть здесь еще день или два, а сэр Руфус сегодня по-рыцарски спас Гектора, я не могла отказать ему в совместной прогулке! — Она презрительно фыркнула. — Кроме того, я, как и миссис Уилсон, благодарна сэру Руфусу за то, что он вернул нам Гектора целого и невредимого!
Вспомнив, как упомянутый джентльмен буквально купался в изъявлениях благодарности, Натаньел понял, что его злость на Теннанта выросла десятикратно. В то же время он понимал, что ведет себя как молодой идиот из высшего общества, которому неприятно, что соперник посмел приблизиться к интересующей его женщине.
Он посмотрел на Элизабет и тихо сказал:
— Настоятельно рекомендую вам взять с собой одну из тетиных горничных в качестве дуэньи!
Она вызывающе вскинула подбородок:
— О чьей безопасности вы печетесь — моей или сэра Руфуса?
Натаньел едва не заскрежетал зубами.
— Разумеется, о вашей!
Элизабет слегка склонила голову:
— Если вы считаете необходимым…
— Да, считаю!
Весь разговор очень тяжело давался Элизабет. Они стали почти любовниками, о чем утром ей напомнили отяжелевшие груди, — и вместе с тем не были возлюбленными. Они чужие друг другу — и вместе с тем уже не совсем чужие. По правде говоря, она уже не понимала, кто они друг для друга. Впрочем, она и не желала ломать над этим голову. Она вовсе не передумала уехать из Хепворт-Мэнор, то есть передумала — на время.
— Вы хотели еще что-то обсудить со мной, милорд? Если нет, — решительно продолжала она, делая вид, будто не обратила внимания, как ему не понравилось, что она снова обращается к нему официально, — мне следует вернуться к миссис Уилсон в гостиную!
— Пожалуйста, — едва заметно кивнул он.
Их сухое расставание не помешало Элизабет остро почувствовать спиной его пристальный взгляд. Выйдя из малой гостиной, она прислонилась к прохладной стене и сделала несколько вдохов и выдохов, чтобы успокоиться.
Она назвала положение, сложившееся у них с Натаньелом, невыносимым, но в действительности все было гораздо хуже. Похоже, в его обществе ей трудно было даже дышать…
— Вспомнив наш разговор на званом ужине, я подумал, что, может быть, после прогулки вам захочется взглянуть на розы, которые я вырастил в своей оранжерее…
Дождь, которым Натаньел пугал ее утром, так и не пошел, что позволило сэру Руфусу заехать за Элизабет в открытой коляске. Лошадьми правил он сам. Элизабет села рядом, а горничная миссис Уилсон и конюх сэра Руфуса с куда меньшими удобствами устроились на запятках.
