В продолжение 70-ти лет Западу наговорили целую кучу сведений о провале плана “Барбаросса”. Во-первых, что Россия — это огромная страна. Настолько большая, что она не могла бы быть расколота ни наполеоновской или германской жестокостью, ни американскими попытками во времена Ельцина (отдайте нам нефтяные месторождения и сидите себе в трущобах!). Она по определению не может быть завоевана, потому что Москва слишком далеко. Сколько же до неё километров? Спросите об этом у наполеоновских солдат!
Во-вторых, русская зима непреодолима. И из-за этого несчастные немцы, не подготовленные к зиме, вынуждены были отобрать одежду у 3 миллионов военнопленных, да ещё у них не было танков, ни оружия, ни транспорта, чтобы встретить леденящий холод 1941-го. А русские? Им что, не было холодно? А историки? Они на календарь не смотрели? Неужто мы будем им вменять в вину, что зима началась в декабре, а бесславное завоевание-уничтожение России — в июне? Да, знаю, что фюрер потратил время на сербов в Югославии.
Вся эта пропаганда просочилась через нацистов и впредь служила предисловием ко всякому западному мнению ли, труду ли об этой “величайшей” в мире операции. Но повторю: посмотрите на карту. А если вам выпадет несколько свободных минут, задайте вопрос Google о дистанциях. Например, о расстоянии между Москвой и Варшавой, оккупированной немцами с 1939-го, или между Варшавой и Минском. Едва наберется 1250 километров в первом случае, а во втором всего 550! Посмотрите расстояние между Киевом и Бухарестом, исходя из того, что Румыния (как и другие страны Центральной Европы — Словакия, Хорватия, Венгрия) была германским союзником, а расстояние тут — меньше 1000 километров!
Подойдем к первому выводу: расстояния не громадны. Об этом Западу говорили неправду. Даже если мы будем всех русских принимать за татар, европейская часть России — это вам не Сибирь. Между Москвой и Варшавой чуть больше километров, чем между Берлином и Парижем. К слову, Франция была захвачена быстро (как саркастически отметил Луи-Фердинанд Селин, “французская армия того только и ждала — поскорее смотаться”), а Россия нет. Почему?
Ох, знаю — русская зима, скажут мне! А она что, началась 21 июня? Ну и холодно было! Двигателям капут, ружья замерзли, из наших бункеров мы не предвидели такого нападения! Не русская зима остановила атаку — она уже была остановлена. А русское контрнаступление тоже замедлилось из-за зимы.
Три четверти века кряду — а это немалый срок — Европе твердили, что русские были не готовы, не имели амуниции, были преследуемы Сталиным, что чистки уничтожили лучших генералов и офицеров, и что немцам оставалось лишь вести свои танки, как по гоночной трассе, чтобы, наконец, ниспровергнуть в России коммунизм. Но как раз такого случая и не представилось. Очень быстро операция “Барбаросса” превратилась для немцев в ужасную прогулку, даже Гудериан был вынужден это признать.
