— А значит, без повода со мной и в клубе уже нельзя показаться?!
— Зараза! Такие штучки со мной не пройдут! Своему соседу зубы заговаривай, только не мне.
Бу-бу-бу, какие мы злые. И что она при каждом удобном случае Ярика упоминает? Он же до сих пор ходит и рычит на меня. Я даже музыку включать боюсь. А вдруг в гости заявится и придушит?
— Валь, а что я одену?
— Конечно, то своё платье! Чёрное.
Что?!
— Кто-то несколько дней назад визжал всё утро, что это даже платьем нельзя назвать!
— У тебя день рождения! Сегодня всё можно!
— Всё-всё?
Ох, подруга, не кидалась бы ты лучше такими словами. Я же воспользуюсь такой необычной акцией от тебя.
Ярослав.
Мы сидели на кухне. Я и мой друг Димка, который только вчера вернулся из долгой командировки.
— Дим, чес слово, нет у меня никакого желания идти в клуб. Что я там забыл?
— Красивых девочек.
— Ну, Ромео среди нас один — ты. Тем более не жалую я клубы, что в них хорошего? Громкой музыки мне и так хватает.
— Откуда? — иронично изогнул бровь Димка.
— Соседушка приобщает меня и ещё два этажа к року.
— Симпатичная? — тут же заинтересовался он.
Что поделаешь, не может пройти мимо симпатичной девушки. Но Соня не тот случай. Не знаю, что она хочет, но я не позволю ей стать одной из списка тех, с кем «познакомился близко» этот Казанова. Будь он трижды моим другом, не подпущу к ней.
— Даже не думай, Дим. Она не тот случай.
— Да, я же о тебе беспокоюсь!
Ага, так я и поверил. В дверь кто-то позвонил. Что ещё? Я пошёл открывать дверь, а Димка увязался со мной.
— Слав, что к телефону не подходишь? — накинулась на меня с обвинениями Валентина. — Я тебе раз двадцать звонила. Ой, здрасти.
— Здравствуйте, — очаровательно улыбнулся Димка.
О, Боже, началось.
— Валь, ты что-то хотела?
— Что-то хотела? — взбесилась эта рыжая бестия, но голос повышать не осмелилась. Вдруг подруга услышит. — У Соньки сегодня день рождения! Мы идём в клуб. И я тебе об этом говорила.
— Поздравляю, я тут причём?
Действительно, причём? Мне хватило свидания!
— Ты что? До сих пор дуешься? Я понимаю, Сонька боится подходить к тебе ближе, чем на два метра после «подружки-гея», но ты, мужчина, простил бы давно! Она же сама жалеет, что сказала такую глупость. Она просто мстила тебе за все подзатыльники и застрявший лифт. Кстати, а что там было? Она так и не призналась.
Боится? То-то музыки последнее время не слышно. Разве я не этого добивался? Этого, но только первые дни. Ещё до свидания. А после него я разрываюсь. С одной стороны, она надо мной открыто насмехалась, что я простить не могу, а с другой — хочется уже наведаться к ней в гости, зажать в углу, чтобы даже пикнуть не успела и серьёзно поговорить.
