Направляясь в библиотеку, которая в доисторические времена называлась Румянцевской, позже – Ленинской, а теперь – просто Государственной, я стыдливо шмыгнул из первого лагеря во второй. Понять биржу и происходящее на ней я решил кабинетным, точнее, библиотечным путём.
В зале текущей периодики я заказал и набрал подборки газет за прошедший месяц, на этот раз связанных с отечественным бизнесом. Просматривая одну за другой по очередным датам выпуска, можно уловить интересные тенденции, обнаружить и связать воедино отрывочные сведения, обратить внимание на совпадения или нестыковки в сообщениях. Это помогает кое в чём разобраться. Поэтому читательский билет у меня всегда при себе, так, на всякий случай, как боевая единица или приложение к лицензии.
Я просидел над изучением кипы газет, позабыв о времени. Факты и аналитические статьи позволяли сделать вывод, что наряду с ростом курсов акций объявленных приоритетными предприятий и концернов, подпадающих под зонтик особой правительственной защиты и поддержки, две недели назад началось падение курсов акций сырьевых компаний, в первую очередь нефтяных и газовых, и связанных с ними предприятий. И данное падение в последние дни резко ускорилось, будто инвесторы запаниковали. Пища для мозгов так увлекла, что очнулся я, лишь бросив рассеянный взгляд на настенные часы. Оказалось, уже почти половина восьмого. Я быстро разложил взятые газеты по названиям. Пока одни отнёс на полки, другие сдал дежурной девушке, потом в раздевалке получил плащ и вышел на улицу, прошло ещё минут десять. Нельзя сказать, чтобы я боялся опоздать к Ивану на дачу, но искать её предстояло затемно и следовало учитывать, не сразу отыщу неизвестный мне дом.
Уличные светильники, горящие окна городских строений делали вид, что борются с подступающими сумерками. Под плащ пробиралась неприятная холодная сырость. Я непроизвольно втянул голову в плечи, словно черепаха в надёжный панцирь. Скорым шагом обойдя бестолковое сооружение библиотеки, я свернул в тёмный проулок, где меня терпеливым псом дожидался верный «шевроле». Вскоре я уже нёсся по Тверской. У памятника Пушкину свернул к кинотеатру «Россия», повернул к улице Чехова, затем – по Новослободской улице и Дмитровскому шоссе долго ехал за город. Я надеялся, у Ивана на даче найдётся что-нибудь поесть. Не отказался бы и от рюмашки коньяка и чашки горячего чая. Я был бы очень разочарован, если бы он не подумал об этом.
