Она пожала плечами.
– Для самоутверждения.
– А какой был приз? – полюбопытствовал Иван.
– Не помню. Кажется, видеоплеер. Я его отдала другой участнице.
– Всё ты помнишь, красуля, – в голосе Ивана была откровенная ирония. – Не надо морочить нам голову.
– Думай, что хочешь, – сказала Вика. – Не буду с тобой спорить.
– И не надо детка. Я уже взрослый дядя, чтобы вешать мне лапшу на уши.
Иномарка свернула на узкую подъездную дорогу. За рядами ровно высаженных елей возвышались новые бело-голубые дома, стоящие впритык, как декорации для съёмок американского фильма. Иван постепенно замедлял скорость и затормозил у подъезда первого строения. Внутри просторного вестибюля горел свет, вахтёра не было на месте, но возле его стола поднялись с пола два пса: чёрный дог и рыжий тупорылый боксёр. Они нагло, по-хозяйски приблизились к застеклённой парадной двери и уставились на нас, застыли в напряжённом ожидании. Я без слов протянул Вике мужские туфли, которые получил от Ивана. Она вскользь глянула на них и отрицательно покачала головой.
– Не хочу выглядеть смешной.
Она чего-то ждала, и я подумал, может, действительно, она меня спасла. Влезать в сырые брюки не самое большое удовольствие в этом мире, но я в них влез, надел сухие носки, туфли и даже накинул галстук на воротник подсыхающей на мне рубашки. Выбравшись из машины, поёжился от прохлады. Вика придвинулась на край сиденья и довольно ловко, – я мысленно сравнил эту ловкость с кошачьей, – перебралась ко мне на руки, обхватила за шею. Я пронёс её до подъезда.
– Не очень тяжело? – спросила она, когда я плечом открыл парадную дверь, чтобы внести её в вестибюль.
Дог облизнулся и вывалил большой язык, обнажив белые клыки. Бульдог же приблизился ко мне на полшага. Не выпуская псов из поля зрения, я предупредил:
– Если в меня вцепятся, не ручаюсь, что удержу.
– Хватит. Я пойду пешком, – вдруг объявила она. – Отпусти же!
Воздух в вестибюле был проветриваемым, но тёплым, по углам расставлены кадки с разлапистыми южными растениями. Она выскользнула из моих рук и прошла к зелёной с золотистым рисунком ковровой дорожке, которая застилала лестницу. Там приостановилась, обернулась. Джинсы и свитер висели на ней совсем свободно, в этой обстановке она выглядела курортницей, возвращающейся ночью с приморского пляжа.
– Подожди под окнами, – она махнула рукой, куда надо пройти, и стала подниматься.
– Эй! – окликнул я. – Знаешь, на юге ещё бархатный сезон. – Она приостановилась, ожидая продолжения. – Я тебя не с пляжа принёс? А?
