Во-первых. Индустриализация во Франции, Германии и Италии началась на поколение раньше, чем в России. К концу девятнадцатого века в этих странах появлялось и неуклонно возрастало в общей и относительной численности второе, рождённое и выросшее в городах поколение наёмных индустриальных рабочих. Это поколение коренным образом отличалось от своих родителей, от пролетариата. Мировосприятие большинства его представителей обуржуазивалось, а полученное в городе начальное образование и воспитание давало им возможность повышать уровень профессиональной подготовки, становиться высокооплачиваемой «рабочей аристократией». Они уже не стремились ниспровергнуть буржуазные капиталистические отношения и установить социалистическую диктатуру пролетариата, которая предлагалась в получившем к этому времени широкую известность учении Маркса. Их устраивала политическая классовая борьба в условиях представительного парламентаризма. Они предпочитали объединяться в классовые рабочие партии с социалистическими идеологиями и участвовать в парламентских выборах, чтобы посредством принимаемых в парламенте законов изменять буржуазные политические отношения в направлении постепенного воплощения социалистического идеала национального общества. Путь к уменьшению безработицы и повышению уровня жизни в своей стране они увидели в усилении национальной солидарности всех участников производственных отношений, как предпринимателей, так и наёмных рабочих и служащих, - ибо такая солидарность провозглашалась их идейными вождями одним из необходимых условий для успешной борьбы за рынки сбыта для отечественной продукции. Вследствие подобных выводов они устойчиво теряли интерес к общечеловеческому социализму и поворачивались к социал-шовинистическим взглядам на окружающий мир. Соответственно изменялись их представления о целях социалистической Реформации, которая становилась в их мнении уже конкретно государственной, конкретно этнической Реформацией. Поскольку в указанных странах продолжалось раскрестьянивание и рынок труда пополнялся пролетариатом, постольку вызревал идеологический и политический раскол между разными поколениями наёмных рабочих, между пролетариатом, с одной стороны, и высококвалифицированными рабочими и служащими – с другой.
Во-вторых. Россия позже других феодально-бюрократических держав второй половины XIX века повернулась к направляемой правительством индустриализации. И вызванные индустриализацией внутренние противоречия оказались в России гораздо более острыми и непримиримыми, чем в других феодально-бюрократических державах. Ибо православное мировоззрение русского народа осталось средневековым, было глубоко земледельческим, совершенно чуждым городскому рационализму, городскому образованию и буржуазному цеховому хозяйствованию. В отличие от католического мировоззрения, не говоря уже о протестантском, оно не поднялось даже до университетского образованного мировосприятия и до схоластики, не пережило ни одной сближающей с городским образом жизни реформации или контрреформации. С таким мировоззрением государствообразующего населения ещё Московская Русь не могла противостоять нарастающему давлению материальных сил сопредельных протестантских государств, и одновременно она была не в состоянии успешно заимствовать достижения этих государств, - что явно показал XVII век. Обусловленные ужесточением борьбы за выживание государства Преобразования Петра Великого были направлены главным образом на создание
