Московское государство спасла русская социальная народная революция, которая совершалась на основаниях земледельческого православного мировоззрения и христианского идеала народных сословно-общественных отношений. Она коренным образом углубила социальное сознание русского населения всех земель, вырвала его из господства традиций местных родоплеменных общественных отношений. Появление великорусских народных социальных сословий началось сразу после Собора полномочных представителей всех земель Восточной Руси и избрания на нём царя Михаила из династии бояр Романовых, - Собора, который был созван и заседал в Москве в 1613 году. С этого времени происходило рождение военно-управленческого сословия русского дворянства, и служилое, объединённое сословным самосознанием дворянство превращалось в главную опору царской государственной власти в столице и на местах. Именно благодаря росту народного сословного самосознания русского дворянства удалось налаживать централизованное управление огромными и слабо заселёнными пространствами Северо-восточной Евразии, подчинять казацкие вольные республики окраин московской царской власти. Однако управление это основывалось на земледельческих интересах служилого дворянства и на социальных отношениях земледельческого народа, сохраняющих в крестьянских общинах определённые традиции родоплеменных местнических отношений, определённую местную языческую культуру, диалектальный говор, местническое умозрение, и оно мешало самостоятельному развитию городского ремесленного производства.
Русское народное общество окончательно сложилось в середине 17 века, во время правления царя Алексея Михайловича, что явилось важной предпосылкой для перехода царской государственной власти к деятельной и наступательной внешней политике. При царе Алексее возникла русская народно-земледельческая культура, как православная христианская культура, отражающая представления об идеале ветхозаветных народных земледельческих отношений в древнем Израиле, и это обстоятельство окончательно узаконило и укрепило самодержавную власть московского царя во всех слоях русского населения.
В библейском идеале посредством касты иудейских священников и хранимых ею моральных заповедей Моисея, содержащих строгие представления об этике каждого члена народного общества, достигалось полное единение еврейской царской власти и земледельческих общин евреев в едином бытии и народном этническом самосознании. Общины должны были платить узаконенную самой библией подать царю и иудейскому священству, - а именно по десятой доле урожая, - и выполнять некие общественные работы. Царь и его управленческая власть обязывались доказывать свою патерналистскую ответственность за еврейский народ. А каста священников иудаизма наделялась божественным правом выступать посредником между царской властью и земледельческими податными общинами, подчинять и тех и других своим пониманиям долгосрочных исторических целей существования еврейского народа. Однако в этом библейском идеале никак не были представлены городские ремесленники, не указывались их права и обязанности. Поэтому городские ремесленники оказывались вне библейского народного общества, что позволяло произвольно трактовать отношение к ним, облагать их произвольными требованиями и поборами.
