А старшей группе не повезло. У девочек руководила Маргарита Викторовна, прозванная Кровавой Мэри за ее пристрастие пользоваться губной помадой и лаком для ногтей густого темно-красного цвета. В младших группах ее просто боялись и рассказывали про нее всякие страшные истории, а в старших у нее редкий день не проходил без конфликта с девочками.
Со старшими ребятами занимался в основном Терентий Федорович, по прозвищу Шерхебель. Он его получил на занятиях по трудовому воспитанию, когда так назвал напильник с крупными насечками. Встречи с ним больше всего и боялся Сашка. Он и сбежал из интерната только потому, что сломал сверлильный станок.
Провожаемый восхищенными взглядами девчонок, Сашка вместе с Петровичем гордо прошествовал в кабинет директора. Яков Назарыч — толстенький невысокий человек с добродушной улыбкой и живыми глазками, выскочил из-за стола к ним навстречу.
— Прокофьев! Попался! — взмахнул он полными ручками. — Я же говорил, что сколько веревочка ни вейся… что он натворил, гражданин… не знаю, как вас звать-величать.
— Василий Петрович, — солидным голосом заговорил Петрович. — Вы только не напрягайтесь, ради Бога. Он решил к вам вернуться сам, а я его доставил на место. Правда, кое-какие вопросы мне бы хотелось обсудить с вами наедине.
— Прокофьев! Свободен, — строго сказал директор. — Иди в старшую группу.
Сашка огорченно вздохнул и вышел из кабинета. Ему больше нравилось возиться с малышами, быть у них кем-то вроде вожака, чем находиться на побегушках у старших ребят.
Малыши его тоже любили. Особенно старался всегда быть рядом с Сашкой восьмилетний Стасик. Его даже называли ординарцем. Он и сейчас первым бросился к Сашке.
— У тебя папка нашелся или тебя усыновляют? Это его машина внизу стоит? — засыпал он Сашку вопросами.
Остальные малыши молча стояли рядом, обступив их плотным кольцом, а около стены собрались девчонки.
— Он хочет меня усыновить, — небрежно сказал Сашка, — да я еще пока не решил.
Подойдя к окну, он помахал рукой ребятам, стоящим около машины, и они весело замахали ему в ответ.
— А это твоя сестра? — ревниво спросили девчонки, во все глаза разглядывая Алису.
— Нет, так, знакомая, — ответил Сашка. — А вот тот, что повыше, — мой брат.
— Везет же, — пронесся по толпе малышей завистливый вздох; почти каждый из них мечтал о старшем брате, не говоря уже о папе или о маме, и каждый верил, что у него семья найдется или, в крайнем случае, обязательно возьмут к себе хорошие люди.
