Осенью 1942 года был создан Новороссийский оборонительный район, который должен был собрать в кулак все силы армии и флота. Командному пункту на 9-м километре было суждено превратиться из запасного в действующий. Именно сюда 8 сентября поступил приказ любой ценой закрыть брешь, образовавшуюся на восточной окраине города. Были собраны все наличные силы и поставлен заслон у балки Адамовича — между двумя цементными заводами. Один из батальонных штабов расположился в большегрузном товарном вагоне, стоявшем на заводских путях.
Так этот вагон вошел в историю. Батальонному штабу здесь пришлось оставаться недолго: вагон был разбит артиллерийским огнем и оказался на переднем крае. На этом рубеже встала 318-я стрелковая дивизия. Она держала оборону на поистине историческом рубеже до того момента, когда началось освобождение города.
«Включить Новороссийск...» I
Гитлер иногда бывал на фронте — чаще всего на его южном фланге. Так, он прилетал к генерал-фельдмаршалу фон Рейхенау зимой 1941/42 года, когда его дивизии дрогнули под ударами советских войск. Прилетал он в 1942 году я к фельдмаршалу Листу, когда был недоволен слишком медленным продвижением войск на Кавказе. Но его приезд в Запорожье 19 февраля 1943 года на совещание с руководством двух групп армий — Манштейна и Клейста — имел особые причины.
Войска Клейста откатились с Кавказа и командующие группой армий, армий и корпусов буквально бомбардировали генштаб и самого Гитлера вопросами: на какой же линии обороны им надо остановиться? Каких размеров должен быть создаваемый плацдарм? И в особенности: должен ли быть в него включен Новороссийск?
Попутно замечу: эта линия обороны в советской военно-исторической литературе получила название «Голубой». Однако в документах вермахта она именовалась иначе — «Готская голова» («Готенкопф») или «Готская позиция». Фридрих Форстмайер говорил мне, что название «Голубая линия» упоминалось на первичной стадии. Затем в штабах вермахта стали применять термин «Готенкопф» или «Готская позиция». Кстати, все кодовые обозначения штабники черпали из столь милой сердцу Гитлера древнегерманской мифологии: оборонительные линии назывались именами Вотана, Гернота, Хагена, Зигфрида...
Вопрос о конфигурации «Готской позиции» в те дни имел далеко не формальное значение. Это был вопрос о принципиальных намерениях: оставаться здесь надолго или рассчитывать на быстрый отход? Начались ожесточенные споры: так, генерал Руофф выступал за «малую позицию», Клейст — за «среднюю», а Гитлер — за «большую». Эти три варианта обсуждались не день, не неделю, а почти целый месяц, после чего фюрер решил встретиться с командующими в Запорожье.
