Света слегка порозовела и подумала: какое же он все-таки чудо, Иркин племянник. В Москве таких мужчин уже не осталось. Он был прост, незатейлив, но глядел ей прямо в душу.
— Ты мог бы переночевать здесь, — сказала она невпопад. — Вдруг ночью опять будут ломиться.
— Да вроде стеснять неохота, — Гурко солидно покашлял, ухватясь за бутылку. — Хотя, конечно, я бы на кухоньке вполне поместился. Чем в гостиницу ехать.
Света грустно улыбнулась. Она понимала, что неожиданный гость хотя с виду незатейлив, но вряд ли ублажишь его кухонькой. Вон какой плечистый бугаек.
— В Москве почти стало невозможно жить, — пожаловалась она. — Какой-то притон. Выйдешь на улицу, и кажется, вокруг одни бандиты.
— В Таганроге тоже неспокойно, — утешил Гурко. — Кроме бандитов, там еще полно бешеных собак.
— Как это? — ужаснулась Света.
— Да так, натурально. Лежит какая-нибудь занюханная собачонка, вся запеклась на солнце, а зазеваешься — цоп за ногу! Пожалуйста — сорок уколов. Меня самого три раза кусали.
— И каждый раз делали уколы?
— Я их сам себе делаю. Шприц вон вожу в портфеле.
Прелестный юмор, подумала Света, просто прелестный. Какая уж там кухонька!
Гурко попросил еще раз подробно пересказать последний разговор с подругой. Света пересказала. Ей уже нравилось ему подчиняться, хотя он вроде ни на чем не настаивал. В тот вечер у нее были гости, покойного мужа друг с женой. Пили, слушали музыку. Ирка позвонила около полуночи. У нее был кто-то. Какой-то мужчина. Она уговаривала Свету приехать. Непонятно зачем, если у нее был мужчина. И разговор оборвался как-то внезапно, на полуслове.
— Пожалуйста, припомни слово в слово, что она говорила.
Света напрягла память.
— Сказала, что боится.
— Кого боится? Этого мужчину?
— Ну да. Я еще спросила: что он, кавказец?
— И что Ира ответила?
— Она сказала: «ой!» Олег, почему ты допытываешься? Думаешь, этот мужик… Вряд ли. Ирка осторожная. Кого попало в дом не водит.
— Значит, она с ним встречалась?
— Наверное, встречалась. Но ничего серьезного. Если бы серьезное, я бы знала.
Гурко машинально осушил чарку.
— Светлана, скажи правду. Мне можно. Мы родня. Она что, подрабатывала этим?
— Нет. Честное слово, нет. Зачем ей? Она в своем салоне зарабатывала, как нам и не снилось. И потом… Она брезгливая, ты же знаешь. Конечно, сейчас принято считать, что в этом нет ничего зазорного, иначе не проживешь, но Ирка святая.
— Это понятно, но все же…
— Олег, думаешь, ее убили?
— Это не важно. Главное, ее найти. Живую или мертвую. Не чужие все-таки. Хотя бы похоронить по-людски. Да и родителям надо сообщить. Они у нее где?
