Теряя веру. Как я утратил веру, делая репортажи о религиозной жизни | страница 9
Я делал первые робкие шажки в христианстве. Уже не просто ходил по воскресеньям в церковь, но с нетерпением ждал этого всю неделю. Молился утром и вечером. Поверял Богу свои желания: найти работу получше, вылечить желудок, получить прощение жены за то, как вел себя с ней до свадьбы. Несмотря на свой энтузиазм, я еще не готов был нырнуть в христианство с головой. Мне было неловко называть себя христианином — слишком много всего связано с этим словом. За стенами церкви я старался даже не произносить слово на букву «И». Само слово «Иисус» («И-и-и-сюс!» — так, с сильным южным выговором, всегда звучало оно у меня в уме) так загажено всевозможными телепроповедниками, истрепано фильмами и телешоу, захватано спортсменами, восклицающими у финишной ленточки: «Хочу поблагодарить за свою победу Господа и Спасителя Иисуса!» — что мне казалось стыдно произносить его вслух. Я хранил свою зарождающуюся веру в тайне, не говоря о ней ни с коллегами, ни с друзьями, ни даже с родными.
Я опасался, что, выйдя из евангелического «чулана», окажусь в глазах окружающих чудаком, помешавшимся на религии, или и того хуже. Я понимал, что вера моя еще очень незрела — едва ли я смогу защитить ее в споре. Поэтому, словно хилый мальчуган, мечтающий победить дворовых хулиганов, я втайне от всех упражнялся в христианстве. Начал я с жадного чтения христианской литературы. Для начала купил толковую Библию с картами и подробными примечаниями и прочел Новый Завет почти целиком — не дочитал только книгу Откровение: через чудищ, эпидемии, землетрясения, потопы и кровавые войны, которыми сопровождается конец света в видениях апостола Иоанна, я продраться не смог. Начал читать книги христианских апологетов — интеллектуалов, защищающих веру научными и другими серьезными аргументами. К. С. Льюис, которого я до тех пор считал детским писателем, открылся мне как один из величайших христианских мыслителей XX столетия: особенно понравились мне «Просто христианство», «Расторжение брака» и «Письма Баламута». Глубоко трогали меня чудесные книги Г. К. Честертона (в том числе «Святой Франциск Ассизский» и «Святой Фома Аквинский»), а также история Чарльза Колсона, советника и подельника Никсона, который обрел Христа незадолго до того, как отправился в тюрьму за преступления, связанные с Уотергейтом. Отсидев свой срок, Колсон основал организацию «Тюремное служение» и с тех пор беззаветно служит заключенным и их семьям по всему миру. Его автобиография «Рожденный заново» — классика евангелической литературы. С жадным интересом читал я и «Случай Христа» Ли Стробела, бывшего репортера «Чикаго Трибьюн», который, решив самостоятельно разобраться в том, истинно ли христианство, пришел к выводу, что Христос — историческая личность и Сын Божий, умерший на кресте и воскресший ради нашего спасения.