— Она поразительная, — сказал Юсуф, однако Наср, казалось, сосредоточился на своих делах и как будто его не слышал. Капитан стражи взял своего рода просвещение Юсуфа на себя. Он вел группу по улицам города, показал им старый королевский дворец и построенную прежними правителями крепость.
— Вас, должно быть, удивляет, — сказал он, — почему они строили на таких небольших возвышениях, когда прямо перед ними находится превосходный для обороны холм.
— Да, — сказал Юсуф.
— Но эти люди, которые были не из рода Насридов[5], наших великих правителей, не занимались проблемой подъема воды на вершину холма, где можно собирать только дождевую.
Юсуф захлопал глазами. День был долгим, и хотя вода представляла собой важную тему, язык гидротехники не входил в его арабский лексикон, и усилия понять то, что говорил капитан, сморили его. Веки опустились, шум и суета города исчезли из его зрения и слуха, ему стало сниться, что он едет по земле, где деревья ярко-синие и красные, а мостовые желтые и лиловые.
— А это Дарро, — громко произнес голос над его ухом. Он резко выпрямился. Кони шли через крепкий мост над быстрой рекой к массивному, крутому склону, где было уничтожено все, способное служить укрытием для вторгшегося врага. Дорога их шла к крепости на вершине холма, ее защищала толстая стена, высившаяся по правую руку от них. Стену защищала шестиугольная башня у приречного подножья холма. Когда их вереница коней, мулов и ослов с трудом поднималась по склону, с западной башни раздался крик. Капитан в ответ молча махнул рукой.
Стена и дорога окончились у пандуса, ведущего к воротам в массивной башне в северной стене крепости. Теперь Юсуф ехал следом за Насром; усталость его исчезла, сменилась тревожным предчувствием. Наср въехал в открытые ворота и скрылся; Юсуф почувствовал себя таким одиноким, как никогда в своей недолгой, богатой событиями жизни.
В башню свет проникал через бойницы высоко в стенах. Юсуф, когда его глаза привыкли к полумраку, увидел двух тяжеловооруженных людей, стоящих по обе стороны головы его коня. Он находился в прямоугольном пространстве, достаточно просторном для того, чтобы конь мог легко повернуться направо, сделать два шага, резко повернуть налево и остановиться у подставки для спешивания. Юсуф счел ниже своего достоинства предложенную помощь и спрыгнул, доблестно делая вид, что от долгой, трудной езды члены у него не затекли и не болят. Люди, которые привели его сюда, пошли обратно с конем, а двое других стали сопровождать по еще одному повороту к воротам, ведущим в крепость.
