— Проще простого, — ответила Пиппи. — «Ма-рз-кая-ба-ле-сть».
Фрёкен Русенблум кисло улыбнулась.
— Вот как, — заметила она, — в учебнике эти слова почему-то написаны иначе.
— Вот как? Тогда тебе повезло, что ты узнала, как я пишу это слово, — не растерялась Пиппи. — Я всегда пишу «ма-рз-кая-ба-ле-сть» и потому всегда чувствую себя на море хорошо.
— Запишите ее ответ, — обратилась фрёкен Русенблум к секретарям и сердито поджала губы.
— Да, сделайте это, пожалуйста, — сказала Пиппи. — И еще исправьте сразу же ошибки в учебнике.
— Ну, моя девочка, — продолжала фрёкен Русенблум, — ответь мне на такой вопрос. Когда умер Карл XII?[2]
— Ой, неужели он уже умер? — воскликнула Пиппи. — Вот беда, как много народу нынче умирает. Но если бы он не промочил ноги, то и сейчас был бы жив, уж это точно.
— Занесите этот ответ в журнал, — сказала фрёкен.
— Да, пожалуйста, занесите, — подхватила Пиппи. — И еще запишите, что нужно класть пиявки поближе к телу, а на ночь выпить горячего керосину. Это здорово взбадривает.
Фрёкен Русенблум покачала головой:
— Почему у лошади коренные зубы прямые?
— Неужели? А ты в этом уверена? — с сомнением спросила Пиппи. — Да, между прочим, ты сама можешь у нее спросить. Она вон там стоит, — продолжала она и показала на свою лошадь, привязанную к дереву. Пиппи радостно рассмеялась: — Вот повезло, что я взяла ее с собой. А не то ты никогда бы и не узнала, почему коренные зубы у нее прямые. Я, по правде говоря, понятия об этом не имею. Да мне это и ни к чему знать.
Фрёкен Русенблум сжала губы в узенькую полоску.
— Неслыханно! — пробормотала она. — Просто неслыханно.
— Я тоже так считаю, — радостно подхватила Пиппи. — Если я и дальше буду так хорошо отвечать, то, наверно, заслужу розовые штаны.
— Запишите и это, — велела фрёкен Русенблум секретарям.
— Нет, пожалуй, не надо, — вмешалась Пиппи. — Вообще-то говоря, розовые штаны мне ни к чему. Я не то хотела сказать. Можете записать, что мне нужно дать большой мешок конфет.
— Задаю тебе последний вопрос, — сказала фрёкен Русенблум каким-то удивительно сдавленным голосом.
— Валяйте, — согласилась Пиппи. — Я люблю викторины.
— Можешь ты сказать мне, если Пер и Поль должны поделить торт и Перу досталась четверть, что получит Поль?
— Понос! — ответила Пиппи и повернулась к секретарям: — Запишите, что у Поля будет понос, — подчеркнула она.
Но фрёкен Русенблум уже получила представление о Пиппи.
— В жизни не видела такого невежественного и скверного ребенка! — воскликнула она. — Сейчас же становись в позорный угол!
