Никто, кроме самого Лавкрафта, не мог бы принудить Дерлета к неукоснительно точному использованию его идей; это все равно что ожидать строгого следования литературному оригиналу от кинематографистов, экранизирующих одно из лавкрафтовских произведений. Рассказы Дерлета следует рассматривать как некую дань, отданную им своему учителю и его оригинальным идеям, и как показатель собственных творческих достижений ученика в этой области.
В рассказе «Обитатель мрака» Дерлет воплощает одну из тем, позаимствованных у Лавкрафта, — о некоем существе, принимающем образ человека, — при этом вводя в текст множество выделенных курсивом фраз, дабы таким способом поддержать выразительность прозы на уровне, близком к лавкрафтовскому. Как, увы, лишь немногие подражатели Лавкрафта, Дерлет прекрасно понимал, куда уходит корнями творчество последнего, поэтому ряд следующих рассказов, вошедших в данный сборник, — «За порогом», а также «Итакуа» и «Оседлавший Ветер» (название, само по себе вызывающее интерес, во всяком случае у меня, когда я, будучи еще мальчишкой, взял в руки эту книгу) — отмечены мистицизмом природы, присущим творчеству Блэквуда. Следующие два рассказа написаны в неожиданно спокойной манере, при том что они были созданы с промежутком в двенадцать лет. Возможно, что в рассказе «Кончина Эрика Хольма» (впервые изданном под псевдонимом Уилл Гарт в бульварном журнальчике под названием «Странные истории») Дерлет в какой-то степени подражал манере писательницы из Новой Англии Мэри Э. Уилкинс-Фримен[7], чей «спокойный, простой стиль» он отмечал в одной из своих книг, изданной в 1946 году. Мне также кажется, что под автором книги «Соборы Англии», упоминаемой в рассказе «Нечто Извне», подразумевается М. Р. Джеймс[8], английский писатель, мастер жанра «страшилок о привидениях»; во всяком случае, в этом рассказе Дерлета прослеживается явно джеймсианская сдержанность.
Странно — можно даже сказать, «чертовски странно», — что ни один из этих рассказов не вошел в первый дерлетовский сборник легенд, «Маска Ктулху», изданный в 1958 году. В нем Хастур возвращается вновь, и вновь слышатся отголоски стиля Лавкрафта. В то время как «Козодои в распадке» — это своего рода продолжение лавкрафтовского «Ужаса Данвича», его последние строки намеренно пародируют окончание другого рассказа Лавкрафта, какого именно — пусть читатель догадается сам. «Нечто из дерева» в значительной мере вызвано желанием повеселиться, возникающим у каждого писателя, когда он пишет о критиках; интересно, не прыгали ли злые искорки в глазах Дерлета, когда он писал о том, что музыка Роя Харриса, возможно, существовала еще до появления человека? «Сделка Сэндвина» начинается с детских воспоминаний повествователя, а заканчивается сценой, повторяющей судьбу одного из персонажей рассказа «Козодои в распадке». Читатели, знакомые с городком Инсмутом, возможно, оценят густой «рыбный дух», которым так и веет в рассказе «Дом в долине», а также то открытие, которое им преподнесет рассказчик в «Печати Р’льеха».
