Но - печальный вывод молодой и умненькой кошки - все на белом свете имеет свой конец, все со временем катится в тартарары. Еда на то и дана, чтобы ее есть, а съев, искать новую. Ничего и никого без живота нет на этом свете. Живот правит миром.
Воробьи дураки-дураки, а соображают, не без воробьиного своего царя в голове, облетали чердак за километр. Чирикали, поддразнивали кошку где-то со двора, с деревьев, со стороны сарая. Самые отчаянные похаживали и по крыше хаты, снаружи. Один из них пристроился даже, гадость болотная, капельку белую пускать с вильчика перед самым ее носом. Пускал и заливался, щебетал, но на чердак ни ногой. И кошка могла только представлять, какой он вкусный, мягкий, да видеть его во сне. Голуби же на ее столе не переводились долго, но ни одного из них на чердаке уже не было. Кошка съела последнюю глупую голубку, что прилетела голубиться с таким же дураком на чердак к ней, растопырилась, расквохталась. Только перышки чистить стала - тут ей и амбец пришел. Она даже не поняла, что случилось. Может, думала, что этак голубок ее разошелся. Подумала радостно - и оказалась в лапах кошачьих.
И все. Не хочешь, а вынуждена отправляться на поиски чего-нибудь съестного. Три дня во рту ни макового зернышка. Котята высосали ее так, что она уже без ветра, на легких сквозняках шаталась. Кое-как спустилась с чердака на порог и скромненько попросилась в избу. Две матери глянули одна одной в глаза и поняли друг друга.
- Залетела, холера тебя бери, - сказала хозяйка. - Я вот тоже на старости лет залетела.
Кошка согласно и с искренним сочувствием облизнулась. Врать она не умела, скрывать, кривить душой не научилась. Что в голове - то и на языке. Как женщина и мать, хозяйка посочувствовала ей, укорила и накормила. Но и проследила. И вскоре следом за кошкой оказалась на чердаке:
- Батюшки-светы, да здесь целый зоопарк. Раз дала - шестерых принесла. Что делать будем?
Кошка стала лизать руки хозяйке, да так старательно, что ту на мгновение будто обожгло. Она быстренько порскнула с чердака опять в избу. Там уже во всю ивановскую голосили ее дети, мальчик и девочка. Она погукала им, покачала, сказала несколько ласковых слов каждому и дала грудь сразу обоим, правую и левую. И пока они сосали и чмокали, пускали белые радостные пузыри, о чем-то отрешенно думала, посматривая в окно.
Кошка на чердаке только начала растаскивать котят по укромным углам, как хозяйка снова оказалась там, но уже с кошиком в руках, решительная и спокойная.
