, не обладающих природой Будды, а потому для них навечно закрыт путь к просветлению. Однако вера в это полностью исчезла когда обратное утверждение было найдено в сутре, провозглашавшей, что «во всех существах есть нечто, являющееся истинным, реальным, вечным, самовластным и неизменным — его именуют “Я”, хотя оно совершенно отлично от того, что обычно понимают под этим философы. Это “Я” — Татхагата-гарбха, природа Будды, существующая в каждом из нас и обладающая такими добродетелями как постоянство, блаженство, свобода и чистота».
(9) Все эти и другие сутры Махаяны, как может показаться, исчерпывают множественные аспекты [учения] этой ветви буддизма, но необходимо заметить, что простого [рассудочного] понимания для буддиста недостаточно и без самовыявления [природы Будды] все наши умозрительные представления ровно ничего не стоят. Тому, чтобы рассказать нам об этом, как раз и служит Ланкаватара-сутра, и основатель дзэн-буддизма Бодхидхарма, использовал этот текст весьма эффективно, поскольку именно благодаря ему возникла особая ветвь буддизма, известная под названием дзэн или чань, развившись [в дальнейшем] в Китае и Японии. И хотя дзэн, известный сегодня, во многом отличен от проповеданного Бодхидхармой около пятнадцати столетий назад, сам дух этого учения остался на Востоке неизменным. И его красноречивым воплощением является Ланкаватара-сутра. Здесь, однако, нет необходимости вдаваться в детальный анализ её содержания, поскольку именно этому целиком посвящена моя недавно изданная книга «Исследования Ланкаватара-сутры». Её достаточно для того, чтобы слегка прикоснуться к характерным особенностям этого священного текста, доставившего нам своё особое послание, отличное от тех, что содержатся в сутрах, упомянутых выше.
Нет никаких сомнений, что как по времени, так и по своим основам Ланкаватара тесно связана с «Пробуждением веры в Махаяну» (Махаянашраддхотпада), обычно приписываемым Ашвагхоше[125]. И хотя он, возможно, не был автором этого наиболее значимого из трактатов традиции Махаяны, существовал, безусловно, некий буддист, наделённый мощным творческим дарованием, кто, вдохновлённый тем же духом, каким пронизаны Ланкаватара, Аватамсака и Паринирвана и подобные им сутры, излил свои мысли в [тексте, получившем название] «Пробуждение веры в Махаяну». Некоторые ученые утверждают, что «Пробуждение» было создано в Китае, но эта точка зрения недостаточно обоснована.
