Сказочные повести. Выпуск четвертый | страница 4

— Эй, кому полкилограмма солнечных лучей! — услышали мы. — Они такие золотенькие, такие тепленькие. Из полкилограмма солнечных лучей можете сварить прекрасную золотую кашу. А у кого есть зеркальце, то выпускайте солнечных зайчиков.

— Облака! Облака! Продаю облака, — кричал другой продавец. — Посмотрите, какие они пушистые.

Эгейка подбежал и вежливо спросил:

— Извините, пожалуйста, а какое облако вы продаете?

— Да вон то, — ткнул вверх пальцем продавец.

— Беленькое?

— Беленькое.

— Дело в том, — волнуясь заговорил Эгейка, — я имею кое-какое отношение к облакам, вернее…

Продавец не дослушал.

— Покупаешь?

— Да я бы с огромной радостью…

— Десять водяных шлепков.

— Беру, — сказал Эгейка, и его уши еще больше покраснели от радости.

Продавец протянул руки кверху, будто хотел схватить отражавшееся в воде облако.

— Держи, — сказал он.

Потом размахнулся и начал хлопать Эгейку… Раз, два, три… От чего Эгейка падал. Я подбежал:

— Перестаньте бить Эгейку. Что он вам сделал плохого? И как вы можете продавать то, что вам не принадлежит?

— Не лезь. Он купил, а я продал.

— Идем, Эгейка, — потянул я его.

— Нет, я хочу купить белое облачко, — упрямился Эгейка. Его широкий рот стал еще шире, а уши просто пылали.

И он тут же размечтался:

— Я стану жить на белом облачке, и там у меня будет Белый Слоненок. Мы будем вместе сажать белые цветы. И Слоненок станет собирать цветы… И если на земле наступят холода, он кинет на землю цветы. И они расцветут на всех окошках, будто наступило лето, а летом Слоненок затрубит в свой хобот, и соберутся другие облака, и получится туча, а из тучи польется дождь, вместе с дождем я опять попаду в эту лужу-озерцо и опять встречу тебя, Леша. Так где же мое облачко?

— Вон, бери, оно еще над нами, — и продавец показал пальцем вверх. Только поторопись, как бы оно не улетело.

— Он тебя обманул, — сказал я.

— Почему обманул? — не понял Эгейка. — Облачко ведь теперь мое, навсегда.

— Но оно улетит, — настаивал я. — И вообще, оно только отражается в воде.

Эгейка не успел ответить, как из боковой улицы выбежали двадцать семь трубачей и с другой стороны площади — двадцать семь трубачей. Они затрубили в тростниковые дудки. Ярмарочные торговцы заволновались, начали разбегаться. А на площадь вошел отряд глиняных солдатиков, которые размахивали острыми саблями из зеленой осоки. На голове у воинов были глиняные шлемы с тремя длинными водорослями, а у их командира на шлеме — высокий камыш. Командир вышел вперед и грозно сказал: