– Кончай, Васильич, – попросил Лыткин тоскливо, поднимаясь со стула.
– Мне кончить проще, чем тебе начать. Ты поинтересуйся, о чем твое начальство думает. Не знаешь? Вот и береги свои склады. Потом генералы на них бизнес сделают. А тебя под зад коленкой. И вообще, если на то пошло, катись ты… Я тебе помочь хотел заработать тысяч так тридцать – сорок. Не надо? Тогда давай плати долг. Завтра поеду к вам и пройдусь по начальству с твоими расписками. У меня все на месте…
– Зачем же так? – всполошился Лыткин, не в силах скрыть испуга. – Я же не…
– А я – да. За тобой должок. Чтобы его покрыть да еще подзаработать на молочишко, тебе предложили выгодное дело. А ты кочевряжишься. И потом… А, да ладно…
– Нет уж, говори. Что потом? Давай договаривай, раз начал.
– Хорошо, слушай. Ты держишься со мной так, будто тебе предлагают великую измену. – Клыков махнул рукой и с презрением бросил: – Надо же, Веруньше поверил. Она все гудела: ах, прапор, мужик рисковый! Тьфу!
Все время, пока Клыков произносил свой монолог, Лыткин обдумывал названную им сумму: тридцать – сорок тысяч рублей. Нули, образовавшие ее, выглядели впечатляюще. Это столько, сколько он смог бы заработать, служа в армии еще лет десять! Привлекательность цифр усиливала неопределенность перспектив. Загадывать, что с тобой станет завтра, где и как будешь искать пропитание для себя и семьи, военный человек не мог. А сорок тысяч – сумма серьезная.
Наконец прапорщик принял решение.
– Говорил ты, Васильевич, красиво. А насколько серьезно в отношении тех больших тысяч?
Вместо ответа Клыков спросил:
– Выпить хочешь? – Он сходил к буфету, принес бутылку и рюмки… – Под мужской разговор жидкий фундамент крепче бетонного…
Вечером Клыков и Елизаров сидели на веранде за накрытым столом, пили чай. Солнце лежало на деревянном полу светлыми полосами. За верандой в кустах сирени копошились и громко чирикали возбужденные воробьи.
– Продался, значит, Лыткин? – спросил Елизаров. – Сколько ему пришлось дать?
– Полсотни, – ответил Клыков. – Больших, понятно…
– И что дальше?
– Сколько тебе до дембеля? – спросил Клыков лениво.
– Месяца полтора, не больше. Время летит…
– А мы его ухватим! – засмеялся Клыков. – Как кота за хвост. Теперь все только от твоей готовности зависит. Лыткин ждет, когда ему назовут время. Так что точи нож. Я проверю, как ты им работаешь.
Елизаров нервно скребыхнул ногами по полу.
– Штык у меня и без того острый.
– Штык? – спросил Клыков и покачал головой отрицательно: – Нет, милый, мы тебя вооружим как следует.
