Длинноногий большеглазый жук-скакун все время до этого момента массировал лапки, разминался, готовился к прыжку. Теперь он входит в сектор, останавливается, притрагивается к висящему на животе амулету. Этот амулет — коготок колибри — должен принести ему удачу.
— Вперед, в чемпионы! — кричат со всех сторон болельщики-скакуны.
Жук-скакун еще раз дотрагивается до амулета, шепчет заклинание, которое, по его мнению, тоже должно помочь. Заклинание звучит так: гюр-гюр, люр-люр. Потом он поплевывает на лапки, разбегается, вот-вот прыгнет, но… Но вдруг останавливается под самой паутинкой. Наверное, плохо разбежался. Возвращается назад, снова поглаживает амулет, снова бормочет свое «люр-люр, гюр-гюр», снова разбегается, сейчас взовьется вверх! Но опять останавливается. От волнения и надежды его большие глаза еще больше расширяются, зеленый животик вздрагивает, а передние лапки продолжают гладить амулет, который должен принести счастье. Еще одна попытка: снова разбегается, снова останавливается и снова не может прыгнуть…
— Это еще что за новости? — удивляется даже судья усач, много лет посвятивший спорту.
— Скакунишка-трусишка! — вопят зрители.
— Прыгай наконец, не позорь нас! — доносится оттуда, где сидят болельщики-скакуны.
— Теперь уж точно прыгну! — клянется жук-скакун, в последний раз трогает свой счастливый амулет, бормочет заклинание, разбегается и — чтоб тебя! — снова в страхе замирает под паутинкой.
Когда он разбегается уже в пятидесятый раз и в пятидесятый раз испуганно останавливается и не прыгает, судья усач теряет всякое терпение и топает лапкой:
— Хватит. Уходи с площадки! Засчитываю тебе поражение.
Под хохот всего стадиона потемневший от стыда трусишка-скакунишка отходит в сторону, срывает с себя амулет, в сердцах швыряет его на землю. И тогда — подумать только! — одним могучим прыжком перемахивает через весь овражек и скрывается на лугу.
— Чтоб ему провалиться! — гудят от досады все скакуны-болельщики. — Когда не надо, прыгает до самого неба!
А судья уже объявляет:
— Приготовиться цикаде!
И вот цикада взлетает вверх, вот она уже у самой паутинки, но, увы, тоже задевает ее, и тонкая ниточка обрывается. Цикада шлепается на песок и от обиды, что не удалось стать чемпионкой, жалобно трясет лапками и трещит:
— Прросто безобрразие… Позоррр…
Пауки тут же сплели и передали муравьям новую паутинку, сороконожка отмерила нужную высоту, жуки-могильщики взрыхлили песок, а цикада все еще валяется вверх лапками на песочке и трещит:
