Виктория насупилась, махнула рукой.
— Забудь, что я сказала. Все это слишком сложно.
— Не понял твоей логики.
— Ее и нет. — Виктория не спеша начала снимать с руки перчатку, освобождая палец за пальцем. — А что еще насчет Бруно? Одного ощущения, что убийца — не он, мало.
— Ты права. — Я наблюдал, как из перчатки один за другим выныривают пальцы Виктории. — Но есть еще замки.
— Замки?
— В двери моей квартиры. Тот, кто убил Катрину, сначала их вскрыл.
— Ты уверен?
Я бросил на нее удивленный взгляд.
— Мне хочется верить, что уж в этом я разбираюсь.
— Отлично. — Она убрала за ухо прядь волос. — Я, похоже, исполняю роль адвоката дьявола. Значит, замки в твоей квартире вскрыли, и ты не думаешь, что Бруно мог сделать это?
— Не думаю. Сняв квартиру, я врезал в дверь четыре новых замка. — Для большей убедительности я показал Виктории четыре пальца. — Я не всегда запираю дверь на все замки и, насколько помню, вчера, уходя, запер только на два. — Я загнул два пальца, продолжая демонстрировать свои математические способности. — Все замки первоклассные, а Бруно — дилетант. Он еще не освоил гребешок, тогда как эти замки мог вскрыть только профессионал. А кроме того, у него не было инструментов.
— А он не блефовал, изображая дилетанта?
— Тогда зачем втягивать меня в кражу картины?
— Чтобы подставить.
Я сощурился и покачал головой.
— Мы ходим кругами… Нет, версия с подставой — это тупик. Если бы Бруно хотел убить Катрину, он мог сделать это иначе, никого не подставляя. И потом, я думаю, что убийство Катрины призвано испугать меня.
Виктория вскинула брови.
— Это уж перебор.
— Может, так, а, может, и нет, если взять в расчет послание на моем компьютере. Я не думаю, что его оставил Бруно.
— Почему?
— Потому что это он отнес картину в галерею. Я склонен думать, что он понятия не имел о конверте, запрятанном между картоном и холстом.
— Но ведь мы знать не знаем, имеет ли все это хоть какую-то ценность. — Виктория подняла с кровати лежавшие там бумаги и пленки.
— Должно иметь. — Я старался не обращать внимания на то, что она прикасается к ним без перчаток. — Ты забываешь клиента Пьера. Какой смысл платить двадцать тысяч за никчемную картину? Вся заваруха — из-за этого конверта.
— Но, если мы сбрасываем со счетов Бруно, что у нас остается?
— Ничего. Вот почему я не сбрасываю его со счетов. Мне нужно найти Бруно и поговорить с ним. И я хочу, чтобы ты присмотрела за картиной, пока меня не будет. Если я не вернусь, ты должна отнести картину в полицию.
