— И каким же? — спросил Грязнуля.
— Разгадыванием загадок, расследованием тайн, — выдохнула Бриония с таким видом, словно расследованием тайн занимаются избранные, те, чье предназначение на земле не имеет ничего общего со всеми прочими.
— Расследование тайн, — пробормотал Грязнуля почти тем же тоном, что и Бриония. — Да, это можно назвать настоящим делом, верно, Плакса?
— Да, и это поинтереснее, чем зажигать фонари или патрулировать ночные улицы.
— О, нужны и фонарщики, и сторожа, — отозвался Нюх. — Мне… Мне просто повезло, что у меня есть немного денег и времени, чтобы заниматься тем, что мне интересно. Но и ваша работа очень важна. У вас есть право гордиться собой.
— Ну, мы и гордимся, правда, Плакса?
— Конечно. Но я бы не возражал, если бы обладал титулом и приличным состоянием.
— А как вы насчет того, чтобы посидеть и выпить по кружечке медовой росы? — предложил Нюх. — Вам позволяется пить во время дежурства?
— Хо, да, — с готовностью поддержал эту идею Грязнуля и почесал за ухом. — Определенно.
Плакса с сомнением посмотрел на друга, но не сказал ничего. Нюх расценил молчание как знак согласия.
И вот все вчетвером они направились на поиск подходящего заведения. Через некоторое время в тумане стали видны огни и Грязнуля, который, похоже, знал окрестности лучше других, решительно сказал, что «Лапы хорька» ничем не хуже остальных трактиров, а путь к нему самый короткий.
В таверне, где они вскоре оказались, веселились куницы-матросы, отпущенные в увольнение. Большинство из них уже напилось до такой степени, что медовая роса лилась из кружек не рот, а на пол. Те же, что были еще относительно трезвы, хохотали над россказнями собутыльников и покрикивали на хозяина, чтобы тот не забывал освежать им медовую росу в кружках.
В воздухе висели клубы табачного дыма, из угла доносились звуки механического пианино. Некоторые посетители играли в кости. То и дело раздавались радостные вопли тех, кто выигрывал, и страдальческие вопли того, кто проиграл.
Гости не без труда нашли свободный столик и уселись, а Грязнуля отправился за медовой росой. Подойдя к стойке, он обнаружил там паровую машину, разливающую напитки.
Грязнуля незамедлительно протянул лапу, но тут медная труба-рупор повернулась, едва не заехав ему в лоб, и откуда-то из клубов пара чей-то голос проскрипел:
— Заказывайте! Говорите четко и прямо в трубу!
— Э-э, четыре кружки медовой росы, в одну положить ложку сахара. — Он повернулся к хорьку, который сидел у стойки, положив на нее локти, и доверительно сообщил ему: — Это для меня. Я ужасный сластена. — В предвкушении Грязнуля даже облизнулся.
