Да, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с места они не сойдут.
Пока не предстанут небо с землей на страшный Господень Суд
Но нет Востока и Запада нет — что племя, родина, род,
Если сильный с сильным лицом к лицу у края земли встает.
Я перевел эти строки иначе:
Запад есть Запад, Восток есть Восток — им не сойтись никогда
До самых последних дней Земли, до Страшного Суда!
Но ни Запада нет, ни Востока, ни стран, ни границ, ни рас,
Если двое сильных лицом к лицу встретятся в некий час!
Мне представляется, что мой перевод точнее передает эту заданную в самом начале пропасть, которая, однако, оказывается преодолима сходством двух отважных сильных людей.
Конечно, культ сильного человека был Киплингу присущ, — сильного, но справедливого.
В стихотворении «За уроженцев колоний» появляется еще одна важная для Киплинга тема — романтический прогрессизм. Вот как звучат четыре завершающие строчки из него в переводе А. Оношкович-Яцыны, названном «Туземец»:
(Протянем же кабель, (встать!)
От Оркнея до Горна,
С петлею, чтоб мир захлестнуть!
От Оркнея до Горна
С петлею, чтоб мир затянуть!
Перевод этот мне кажется крайне неудачным из-за употребления слов «затянуть» и «захлестнуть», звучащих по-русски страшновато. Затянуть мир в петлю? Захлестнуть его петлей? Не исключено, что ни Оношкович-Яцына, ни ее критики и редакторы Гумилев и Лозинский не поняли, что речь идет о протянутом по морскому дну телеграфном кабеле, обеспечивающем связь между людьми.
By the might of our Cable-tow (Take hands!)
From the Orkneys to the Horn
All round the world…
Я перевел эти строки вот так:
За Телеграфный Кабель! (взяться за руки!),
Проложенный в глубине морской,
Чтоб с мысом Горн связать Оркней
Одной неразрывной петлей!
Вокруг земли!
Радостный прогрессизм возведен Киплингом на романтический уровень, что вполне сходно с настроениями незадолго до того столь же радостно приветствовавшего всякий технический прогресс Жюля Верна! Технический прогресс для большинства образованных людей того времени был очевидным бесспорным благом. Собственно, некоторые сомнения в ценности прогресса возникали только после мировых войн, когда выяснялось, что прогресс наблюдается и в производстве оружия. Но в целом в XX веке прогрессизм был в ходу — целый жанр научной фантастики развился вслед за Ж. Верном и Г. Уэллсом. А какой гимн самоотверженному труду ради прогресса у Стругацких («Понедельник начинается в субботу»)! Да и трудно не отдать должного техническому прогрессу, общаясь с людьми по интернету и выискивая информацию, пользуясь «Гуглом».
