у него уходит около 90 мин.; большинству коллег Муна требуется значительно большее время.
Непосредственные последствия подобного оперативного вмешательства предсказуемы и зримы. Больной, подвергшийся ему, некоторое время совсем не может принимать пищу естественным путем, а потом ест не так много, как раньше. Трансформированный желудок наполняется куда быстрее; если жертва чревоугодия не умерит вовремя свой аппетит, ей не миновать тошноты и рвоты. Эта реакция не осложнение, а ожидаемый и важный эффект. В результате удачно прооперированные пациенты худеют столь интенсивно, что вскоре их с трудом узнают друзья и родственники.
Желудочный анастомоз показан тем, кому нужно скинуть не менее 45 кг; обычно желаемый эффект достигается примерно за 18 месяцев. Понятно, что в Юго-Восточной Азии, где трудился дедушка Эдварда, патологически тучных людей не настолько много, чтобы они выстраивались в очередь к операционному столу. Зато американцев, решившихся на операцию, к 2000 г., когда я впервые встретилась с доктором Муном, насчитывалось 40 тыс. За пять лет до этого их было вдвое меньше, а в ближайшие три года, как ожидается, число прооперированных снова удвоится. Эдвард не считает эти прогнозы преувеличенными: он знает многих, кто нуждается в его услугах. Рабочий день хирурга расписан по минутам. Сейчас пришел черед Нэнси Райт.
* * *
Ее рост — 1 м 60 см, вес — около 125 кг, следовательно, ИМТ — 48,8, что говорит об угрожающем уровне ожирения. Нэнси необходимо похудеть как минимум на 45 кг. Она знает, что это возможно: двое ее коллег прошли через желудочный анастомоз; более того, год назад ее старшая дочь решилась на операцию и похудела на 40 кг. Этот пример окончательно убедил Нэнси, и ничто теперь не заставит ее изменить принятое решение. «И дочка, и я упрямы как мулы, — говорит Нэнси, — такая уж у нас порода. Если анастомоз помог ей, то и для меня он хорош».
Характер Нэнси не особенно занимает хирурга. Для него важнее то, что она идеальный кандидат для хирургического лечения тучности. Во-первых, ее общее состояние не отягощено ужасающими осложнениями, как у многих других пациентов с аналогичным ИМТ; во-вторых, габариты миссис Райт относительно невелики. Человек посторонний так не сказал бы, но все познается в сравнении: «большие парни», как называют в медицинском центре койки, стоящие в предоперационной палате доктора Муна, благодаря специальной конструкции способны выдерживать вес примерно до 226 кг. Тем не менее для некоторых больных приходится ставить двух «больших парней» встык. Эдвард вспоминает одного 317-килограммового страдальца: упади тот на кого-нибудь ненароком, раздавил бы в лепешку. Вид Нэнси не вызывает таких зловещих фантазий. Для нее «большой парень» даже несколько великоват.
