— Я…
— Тьфу ты! — произнесла Лидочка.
Она уже поняла, что это всего лишь пьяный Вася.
Обман!
Кроме того, Вася нарушил ей процесс раскраски ногтей. Лидочка попыталась было захлопнуть дверь у Васи перед носом. Но вдруг, словно ошпаренная, завизжала:
— А-а-а!!! И-и-и!!!
В щёлочку, со стороны лестничной площадки, по полу метнулась серая тень.
— А-а-а!! — вопила Лида.
В это время Вася ввалился в длинный коридор коммунальной квартиры. Из двери в первую квартиру высунулся Семён Петрович:
— И чего это ты кричишь? — спросил он у Лидочки.
— Мышь! Тут… мышь пробежала!!!
— Ты лучше скажи, зачем ты этого пустила? — спросил Семён Петрович, указывая на Васю.
— Я не пускала… Это мышь!!
— Хм… Давно пора дезинфекцию вызывать! — Петрович покачал головой и закрыл дверь в свою квартиру.
— Да хоть кота надо завести! — опомнилась Лидочка.
Лидочка смотрела на свои ногти. Лак был безнадёжно размазан.
Лидочка вздохнула с сожалением и посмотрела на Васю, который, с виноватым видом, всё ещё стоял у двери.
Если бы силу Лидочкиного взгляда можно было измерить количеством бензина, то на Васю, в миг, вылилась бы целая канистра. Оставалось только поднести спичку, и всё…
Лидочка фыркнула и хлопнула дверью в свою квартиру. Через мгновенье из-за двери полились музыка и пение. Мужской голос выводил:
Вася медленно двинулся по коридору. Что-то звенело и падало по ходу его продвижения. Но Вася на это внимания не обращал. Минут через десять он, не раздеваясь, уже спал на своём продавленном диване.
— Вот так, вот так… Напьётся, и света белого не видит. Разве ж так можно? Совсем разум потерял! Эх, жаль! Жаль человека! А ведь он родился человеком, а не каким-нибудь котом!
Вася проснулся под утро. Пожалуй, он даже не смог сразу сообразить, от чего он проснулся. Какой-то звон, писк над ухом…
«Мерещится, наверное, — подумал Вася и побил себя по уху. — Или это совесть меня так мучает. Ишь, уже не просто достаёт, а разговаривать стала. То-о-оненько так. Только от этого не легче, что тоненько…»
Вася вздохнул и повернулся на другой бок
— Ишь, ворочается! — продолжалось пищание. — Совсем опустился! Семью потерял, с работы выгнали! Если последний разум пропьёт — что же с ним, бедным, будет?
«Да, — горько подумал Вася. — Разум я потерял… А был ли он, разум-то…»
— Когда-то был на человека похож, — пищали над ухом. — А теперь — груда какая-то… гора… и пахнет соответственно! Ужас!
Вася развернулся и сел на диване. Пружины жалобно скрипнули. Нет, это определённо не совесть! Это кто-то говорит! Вернее, кто-то пищит над Васиным ухом!
