* * *
Александр Шаталин не мог взять в толк, где он находится, кто лежит рядом и что так назойливо звенит.
– Телефо-он! – пропела подруга, натянув одеяло на голову.
Едва мир прояснился для него в живых, разноцветных красках солнечного утра, как все смолкло. Он посмотрел на часы. Девять утра. У него выходной, а кому-то неймется!
Снова хотел закрыть глаза, но в голове зашумело, словно в цехе холодной прокатки. Вчера крепко выпили. Отмечали его тридцатилетие. И еще пятилетний юбилей фирмы – его детища. Кутили в маленьком ресторанчике на берегу реки. Сняли его на всю ночь. Знакомого и незнакомого люда набилось чуть ли не под самый потолок. Он и не подозревал, что у него столько друзей. Пришли даже известные всему городу артисты оперетты. Специально для него пели и танцевали что-то из Оффенбаха или Кальмана. Какая разница? Он плохо в этом разбирается, тем более на больную голову! Был, конечно, Сам. «Отец» облобызал его в обе щеки, сказал теплые слова. Мэр города заехал ближе к ночи. Поздравил, опрокинул стакан водки, занюхал шпротиной и отбыл восвояси. Пижон! Брезгует ихней компанией! А все равно приходится считаться. Кто он без них, без хозяев жизни?
Безмозглая кукла – вот кто!.. При этих словах смутно припомнилось какое-то неприятное происшествие. Господи, зачем же он так напился? Память отказывается выдавать какую-либо информацию, будто в его черепушку запустили вирус. Правда, она и в нормальном состоянии – не компьютер, но все же! «Безмозглая кукла!» – еще раз повторил он в адрес мэра и только тогда вспомнил.
Специальный столик отвели под подарки имениннику. К ночи их было уже столько, что некоторые стали валиться на пол.
– Александр Емельянович, давайте я их перенесу в вашу машину, – предложил услужливый заместитель.
– Валяй, Миша! – Он всегда запросто обращается со своими ребятами.
Тот сразу же взялся за дело. Тут же отыскались еще помощники.
«Выслуживаются, бляди!» – подумал тогда он не без раздражения. Это произошло после отъезда мэра. Несмотря на обильные возлияния, Александр еще твердо стоял на ногах и соображал будь здоров, если схватывал такие детали.
– Александр Емельянович! Александр Емельянович! – заголосили вдруг лизоблюды, обступая его со всех сторон. – Кто это вас так уважает? – Они поставили перед ним узкую картонную коробку из-под совдеповского торта «Сказка», перевязанную простенькой красной тесьмой.
– Надеюсь, что не мэр! – сострил он, вызвав дружный гогот подчиненных, после чего развязал незамысловатый бантик и поднял крышку.
