— А левый дедушка этот Триантафилиди. Я только что сообразил: в Макарихином же доме водопровода нет. Ему придется воду с колонки таскать, под каждый помидорный кустик по полведра. Не натаскаешься.
— На тарном есть водопровод, — возразила Маша. — Если он полезный для города человек, то ему трубу проведут.
— Все равно левый дедушка, — упрямился Петька. — У него телевизора нет. Что за пенсионер без телевизора? И на шиша пенсионеру маска с ластами?
— И доллары, — подсказала Маша.
— Ага, и доллары.
— Петька, ну что тут особенного?! У нас тоже были доллары, когда мама копила деньги на дом.
— И что, твоя мама платила по сто баксов за такси?
— Нет, у нас же «уазик». Не выдумывай, Петька. Триантафилиди, может, столько зарабатывает на помидорах, что маме и не снилось.
— Много ты заработаешь на помидорах! — возразил Петька. — Нет, поверь моему опыту: он подозрительный тип.
Маша хотела ответить, что знает еще одного подозрительного типа, который ездит в Сочи на такси, но смолчала.
Дед не шел из головы. Она была уверена, что больше никогда его не увидит.
Глава XI
Неожиданное расследование полковника Алентьева
На дорожке стоял новенький чемодан и еще куча полиэтиленовых пакетов и пакетиков самого соблазнительного вида. В одном угадывался арбуз, в другом просвечивала коробка с нарисованными роликами. Дед сидел на крыльце и пытался поставить Барса на задние лапы. Вредный и самостоятельный, как все коты, Барс недовольно фыркал, но не уходил. Пока Дед придерживал его за шиворот, Барс еще стоял, а потом опускался на четыре лапы и, урча, терся о Дедовы колени.
— Опять вас дома нет. — Дед смотрел виновато. Ясно, о чем он думал: хватилась мама денег или нет.
Но что такое деньги по сравнению с фотографией настоящего Николая Алентьева в газете! Зачем вернулся этот чужой человек? Что ему нужно?!
Выяснять отношения при Петьке не хотелось. А Петька не собирался уходить. Почему-то все считали Деда своим. Динамит ему сразу — «дедушка Коля», Евгений Евгеньич — «заходите в гости», и даже Барс от него не удирал!
«Жулик!» — стала злить себя Маша, но из этого ничего не получилось.
— Ты же знаешь, где ключ, — сказала она.
— Знаю. Но мне и здесь хорошо. В четырех стенах я до слез насиделся. Это тебе, — Дед показал на пакет с роликами.
— Спасибо, — без радости ответила Маша.
Дед удивленно приподнял бровь: «И это все?»
Отворачиваясь от него, Маша достала ключ из-под коврика и отперла дверь.
— Нашли записку? — шепнул ей Дед, чтобы не слышал Петька.
