1–2. Речь Елифаза, по его убеждению, не только не утешит Иова, но еще более огорчит его. Но как бы ни неприятна была истина, она должна быть высказана. И Елифаз, извиняясь за доставляемое им Иову огорчение, не может воздержаться от слова.
3. Вот, ты наставлял многих и опустившиеся руки поддерживал,
4. падающего восставляли слова твои, и гнущиеся колени ты укреплял.
5. А теперь дошло до тебя, и ты изнемог; коснулось тебя, и ты упал духом.
3–5. Первою каплею горечи в речи Елифаза является упрек Иову в его малодушии. Оно тем более несвойственно ему, что прежде он утешал и словами утешения ободрял и поддерживал людей с «опустившимися руками» и «гнущимися коленами» и всецело «падающих», т. е. слабых духом (2 Цар IV: 1; Ис XIII: 7; XXXV: 3–4). Ободрявший других не может ободрить себя (ст. 5), иронически (ср. Мф XXVII: 42) замечает Елифаз.
6. Богобоязненность твоя не должна ли быть твоею надеждою, и непорочность путей твоих - упованием твоим?
6. Порицая малодушие Иова, Елифаз усматривает в нем достаточный повод и побуждение обратиться к страдальцу с речью «Не в благочестии ли твоем надежда твоя? упование твое не на непорочность ли путей твоих»? спрашивает он его. По мнению Елифаза, ропот и жалобы Иова проистекают из его уверенности в своем благочестии. Он ропщет и жалуется потому, что себя, человека благочестивого и непорочного, считает несправедливо наказанным. Эта ложная, по взгляду Елифаза, мысль Иова, заставляя его обратиться с речью к своему другу, заранее предрешает его основное положение. В противоположность Иову, Елифаз утверждает, что несчастья постигают только грешников; следовательно, и Иов, раз он подвергся бедствиям, не может считать себя благочестивым, невинно наказанным.
7. Вспомни же, погибал ли кто невинный, и где праведные бывали искореняемы?
8. Как я видал, то оравшие нечестие и сеявшие зло пожинают его;
9. от дуновения Божия погибают и от духа гнева Его исчезают.
7–9. В подтверждение справедливости своего взгляда Елифаз ссылается, во-первых, на опыт и знание самого Иова, не видавшего будто бы в течение своей жизни случаев гибели праведника (ст. 7); и во-вторых - на личный опыт. Последний ручается за то, что наказываются лишь те, которые подготовляли почву для зла ( «оравшие нечестие» ) и делали его ( «сеявшие зло» ; ср. Ос X: 13). Уподобление злодеев в их деяниях земледельцам вызывает соответствующий образ для выражения мысли о наказании их божественным гневом. Насаждения злодеев погибают, подобно трудам земледельцев, от знойного ветра (ст. 9; ср. Иер IV: 11; Иез XVII: 10; XIX: 12; Ос XIII: 15).
