– Наверное, да, – пытаюсь быть честным я.
– Я перестал, – говорит он.
– После войны, – сжимает он зубы.
– Ты уделяешь этому чересчур много внимания, – говорю я.
– Ты постоянно играешь на жалости к себе, – безжалостен я.
– Это тебя угробит, парень, – говорю я.
– И, кстати, я поговорил со знакомым врачом, который дал мне телефон специалиста, – вспоминаю я.
– Который тебе поможет, – завершаю я.
– К черту, – бурчит он, отвернувшись.
– Ничего не помогало, – признается он.
– К черту, – говорю я.
– Ты не трахаешься, поэтому у тебя мозги плавятся! – говорю я.
– Бери номер, а там разберемся, – категоричен я.
Мы выливаем на пол несколько ведер воды и собираем ее в тряпки. Мне плохо, меня тошнит, и болит все тело.
– Я встал, повернулся и увидел его, – заканчиваю вспоминать я.
– Это было так неожиданно, – у меня дергается глаз.
– Что я от испуга едва не заорал, – признаюсь я.
– Надо было сразу оглянуться, – хмуро говорит мент.
– Обычно нападают, откуда не ждешь, прости за банальность, – говорит он.
– Я и обернулся, – признаюсь я.
– Ты видел его?! – спрашивает он.
– Мельком, и не лицо, – говорю я.
– Не могу даже сказать, что уверен в этом, – признаюсь я.
– Может быть, показалось, – предполагаю я.
– В таком случае мне показалось, что в углу мелькнуло что-то темное, – вспоминаю я.
– Если это было, а не привиделось, то он – мужчина примерно моего роста, – говорю я.
– И это все, – сожалею я.
Он качает головой.
– Легче всего ошибиться в росте, – сообщает он мне.
– Поверь моему опыту легавого, – впервые называет себя легавым он.
– Нам нужно ждать, – говорит он.
– Ждать, когда он нападет, – размышляет он вслух, – и поймать на встречной.
– Что? – спрашиваю я.
– Боксерский термин, – поясняет он. – Ждешь, когда соперник пойдет в атаку, раскроется, и ловишь на встречной.
– Понятно, – говорю я.
– Ничего тебе не понятно, – смеется он.
– Всем не понятно, – говорит он.
– Пока движений нет в рефлексах, – объясняет он, – ничего ты не понимаешь.
– А движения в рефлексах, – сообщает он, заканчивая убирать, – это годы и годы.
– Дрессировка, – пожимает он плечами.
Меня очень интересует, что произойдет, когда священника найдут.
– А его не найдут, – пожимает плечами легавый.
– Я его сожгу на хрен, – говорит он.
– У меня племянник – учитель труда, и у него в кабинете печь для опытов. Типа, что происходит в камерах, где обжигают глину, – говорит он.
– О боже! – говорю я.
– Ага, крутая школа! – неверно истолковывает он мое восклицание.
– У них там и компьютерный класс! – восхищен он.
