Подымаюсь и, не глядя на человека—бицепса, выхожу из комнаты.
Перед домом, к моему великому изумлению, едва не сталкиваюсь с Моньо.
— Думал прийти к вам, но мне стыдно было. В общем, до осени сдам все экзамены. Хотя мне противно изучать все это. Идиотское дело!
— Юриспруденция?
— Да нет, — отвечает Моньо. — Думаю, если бы поступил в другой институт…
Прощаюсь и сажусь в машину.
Как вы, наверное, догадались, дорогой читатель, с этой минуты за Влаевым установлено самое тщательное, самое пристальное наблюдение.
Хорошо бы все уладилось, думаю я, имея в виду не убийцу, а Моньо. Хорошо бы он закончил университет… Хотя… Я уже вижу, как он сдает экзамены, которые ему неинтересны, потом с досадой ходит на службу, которая ему также неинтересна, и живет с ощущением скуки, ни разу не испытав радости от своей работы и даже не подозревая, что она может приносить что—то иное, кроме скуки… И только из—за того, что пренебрег своими влечениями, не дал этим влечениям созреть, а вслепую кинулся в первый же попавшийся вуз, предоставив выбор родителям…
На улице смеркается. Нажимаю кнопку и говорю вошедшему лейтенанту:
— Приведи Манева. И зажги свет, пожалуйста. Лейтенант щелкает выключателем. В комнате становится
уютней, а окно темнеет еще больше. Вводят Филипа.
— Садитесь.
Он сидит, внешне спокойный, но теперь к этому спокойствию добавилась чуть заметная напряженность.
Занимаюсь своими бумагами, которые, между нами говоря, никак не связаны с моим заданием. Пусть «гость» посидит, соберется с мыслями, освоится с обстановкой.
И он сидит, несколько угнетенный тем, что я не подаю никаких реплик. Галстук исчез. Щеки приобрели голубовато—стальной оттенок из—за отросшей бороды. Усталые глаза смотрят в одну точку. Одним словом, его «светскость» начала испаряться.
Звонит телефон. Наконец—то. Снимаю трубку:
— Да, я. Так… Так… Хорошо!
Наконец—то! Вот бы еще один звонок! И в голове вдруг возникает детская песенка:
«Антошка, Антошка!
Сыграй нам на гар—мо—о–ошке!»
Что называется, ни к селу ни к городу, но мотив уже явно привязался:
«Сыграй нам на гар—м–о—о–шке!»
И как бы отгадав мое желание, телефон звонит снова. Снимаю трубку и с легким разочарованием узнаю голос Доры:
— Товарищ Антонов! Наконец-то вас застала. Хотим пригласить вас с Марином на ужин. Разумеется, если вам хочется…
Благодарю за приглашение и быстро прощаюсь, чтобы освободить линию. Увы, аппарат подло молчит.
— Жду еще одного посетителя, — объясняю Маневу. — Придется потерпеть немного. Конечно, если вам нечего сказать.
