— О снотворном.
Магда снова пытается изобразить непонимание, но я предупреждаю:
— Не забывайте, пожалуйста, о чем мы условились.
— И о снотворном расспрашивал…
— Скажите, какие инструкции вы получили от Филипа в тот вечер и как их выполнили.
— Он сказал, что позвонит Асенову. Как только тот отойдет к телефону, я должна незаметно всыпать немного снотворного в свою рюмку, потом подменить ее на рюмку Асенова. А когда он вернется, предложить какой—нибудь тост. Филип все обдумал до мельчайших подробностей. Просто зависть берет, до чего он умный.
— Не торопитесь ему завидовать. И вы точно все исполнили?
— Да. Только снотворного дала меньше.
— А для чего вообще нужен был весь этот номер?
— Как для чего? Усмирить Асенова. Филип решил показать, что он за меня держится, и вызвать у Асенова ревность. Тогда бы он поторопился с нашей свадьбой. А чтобы не получилось скандала, говорил Филип, дай ему немного успокоительного…
— Пожалуй, на сегодня довольно. А вы умница!
— Об этом не беспокойтесь! — снова повторяет Магда. Она прощается и несет к дверям свое пышное тело, а вместе с ним — и приподнятое настроение, не забыв с порога послать мне ободряющую улыбку, ибо, на ее взгляд, если кто—то из нас двоих и нуждается в ободрении, так это я. Смеркается, когда я поднимаюсь по высокой лестнице на уютную мансарду гражданина Личева. Звоню, но вместо звонка слышу звуки старинной мелодии. В эту минуту дверь открывается, и из нее высовывается улыбающееся лицо хозяина. Истины ради следует отметить, что при виде меня улыбка на его лице быстро тает.
— Вы соединили радио со звонком? — спрашиваю я, чтобы дать хозяину время прийти в себя.
— Нет… Но и это мое изобретение, — мямлит Личев.
— Что, разве мы не войдем? — снова спрашиваю я, ибо хозяин загородил дверь, видимо, намереваясь объясниться со мной на лестнице.
— Конечно, проходите, — неохотно уступает дорогу старик. — Я, знаете, жду гостей.
— А я не собираюсь вас долго задерживать. Обстановка такая же, как и шесть дней назад. На столе
сандвичи и сухие пирожные. Негусто. Хотя… подождите! Хозяин, похоже, больше позаботился о пище духовной: у стены, покрытой листьями вьющегося растения, стоит роскошный телевизор. Диктор, уткнувшись в листы бумаги, читает новости.
— Это тоже ваше изобретение?
— Нет, конечно.
— И все же модель превосходная. Наверное, из валютного магазина?
Хозяин не торопится изобразить, что польщен моим комплиментом.
— У вас, если не ошибаюсь, весьма скромная пенсия? — говорю я, располагаясь в том Же самом удобном кресле.
