Гейдж поняла, что должна рассказать графу о миндальных орешках. Быть может, он не сразу заметит разницу между женщиной, которой сделал предложение и с которой обвенчается, но заметит. И что тогда?
Ссылка в одно из имений, презрение, забытье, а если родится ребенок? Разделит судьбу матери? Будущее рисовалось мрачным и чуждым, и всему виной ее обман и пустые надежды. Несколько минут счастья, которые позволила урвать судьба, требовали платы.
Сегодня ночью ей снова снился лорд Сейвудж. Огромный дом, множество гостей, музыка, танцы, смех. Тейн в окружении женщин, все лица, кроме его, стерты. С приближением Гейдж смех усиливается. Она понимает: смеются над ней, но продолжает идти.
Платья женщин мелькают калейдоскопом, одна из них толкает в спину, Гейдж падает на колени, пытается встать, но чьи-то руки надавливают на плечи.
– Тейн, – ей с трудом удается произнести имя вслух – губы не слушаются.
Он смеется с остальными и указывает на дверь.
Второй сон был предысторией первого. Гейдж видит, как в ее комнату заходит высокая темноволосая женщина, придирчиво осматривается, скривив тонкие губы и осуждающе покачав головой, оставляет письмо на трюмо и исчезает.
Гейдж чувствовала такое раздражение, что, не раздумывая, бросила письмо в камин. Рыжие языки пламени отступили, словно не решаясь прикоснуться, но вот один из них вырвался и лизнул бумагу, пробуя на вкус. И в комнате послышался крик.
– Тейн, – с ужасом узнала Гейдж.
И проснулась. Этой ночью она больше не сомкнула глаз и утром выслушала причитания горничной о своей нездоровой бледности.
– О, мисс! – воскликнула Агнесс, помогая одеться. – С этим надо что-то делать! Мы должны постараться скрыть от графа, как вы взволнованны помолвкой.
– Помолвки еще не было, – возразила Гейдж.
– Ну, как же? Все знают, что вчера вечером лорд Сейвудж и лорд Карлейн подписали брачный договор. Все знают, мисс. О помолвке будет объявлено сегодня, граф специально выжидал праздника, чтобы запомнилось, чтобы красивше.
Да уж, запомнится.
Не взирая на уговоры горничной, Гейдж выбрала темно-коричневое платье и попросила собрать волосы в привычный пучок. В отместку ее несколько раз укололи шпилькой, но зато в полном молчании, без навязывания собственного мнения о том, как должна выглядеть леди в такой день.
