Внезапно она остановилась, предупреждающе положила ему на грудь ладонь, спросила тихим голосом:
– Ты ничего не слышишь?
– Нет, – одними губами ответил он.
– Значит, мне показалось.
И пошла дальше, не оглядываясь.
Сколько шли, он не знал, потому что напряжение было такое, что в голове у него то громко бухало, то тоненько звенело. Вдруг она остановилась, потом пошла куда-то вбок, вернулась, остановилась возле него. Сказала придушенно:
– Я, кажется, заблудилась.
Грудь Игоря будто кто-то обдал холодком.
– Но ведь ты столько раз ходила этой тропинкой…
– Да, но… Пойдем в эту сторону.
Едва прошли несколько шагов, как полетели куда-то вниз. Они кувыркались по влажной глине, натыкались на кустарники и колючие травы, пока не оказались в черной бездне, на сырой земле, среди камешков и полусгнивших корней. Пахло плесенью и грибами. Кругом темень, в небе ни единой звездочки.
– Где мы? – спросил он, стараясь сохранить спокойствие.
– Не знаю, – ответила она испуганно. – Но кажется, или в волчьей, или медвежьей яме. Их много нарыли мужики в этих местах.
– А можно вылезти?
– Куда там! Они и роются с тем расчетом, чтобы никто не смог выкарабкаться.
– Тогда что же делать?
– Ждать утра. Тогда будем кричать. Может, кто-нибудь пройдет мимо, услышит и поможет.
– А если не пройдет?
– Утром здесь оживленно. Главное, набраться терпения.
– А волки?
– Что – волки?
– Вдруг они сюда… кувыркнутся?
Она не ответила.
Медленно тянулось время. Наверху было тихо. «Кому взбредет в голову шляться по лесу в полночь, – тоскливо думал он. – Придется, видно, сидеть до утра. Только бы зверь не явился…»
Вдруг она взяла его за руку – ладонь была сухая, пожатие крепкое, – проговорила:
– Я, кажется, что-то придумала. Карабкаемся вот в этом направлении.
Она исчезла в темноте, сверху посыпалась земля, раздался треск веток. Он на звук полез следом. Наконец почувствовал край ямы, сухую землю. Еще одно усилие, и он оказался на траве. Встал, начал отряхиваться. Она вплотную приблизилась к нему, обняла за плечи, и он вблизи увидел ее огромные блестящие глаза.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она участливым голосом.
Он не ответил. Его угнетала лесная темь, чувство беспомощности. Он чувствовал себя в дурацком положении.
– Ты не ушибся? – задала она вопрос и, не дожидаясь ответа, стала отряхивать его со всех сторон.
– Не надо, – довольно грубо отстранил он ее. – Давай выйдем из этой трущобы.
Она почему-то фыркнула и молча пошла в темноту. Он – за ней. Минут через пять они вышли на просторное место. Едва различимые в темноте, стояли строения.
