– Приходили, навещали! – передразнила его Елица. – Явились, когда прослышали, что матушка вот-вот дух испустит.
– А есть ли свидетели, что братья не посещали больную мать и отказывались ухаживать за ней? – спросил Игорь.
– Как же! Конечно, есть, – с готовностью ответила она. – Вся округа была возмущена бесчувственностью сыновей такой почтенной женщины, какой была наша матушка. Да вот пришли некоторые на суд, не утерпели. Сейчас они скажут. Добродей, Брусень, Одолбя, Мутур, где вы? Выходите и других ведите.
Перед крыльцо вышли с полтора десятка человек. Они наперебой стали рассказывать, как ухаживала за своей матерью Елица и как братья ее уехали в свои имения и носа не показывали в родительском доме.
– Наговор, наговор на нас, – твердили в ответ братья. – Это все слуги сестрины выдумывают, а остальных она подкупила…
Игоря их слова насторожили. Он тотчас заставил замолчать свидетелей и обратился к толпе:
– Братья считают обвинение, выдвинутое против них, клеветой. Кто считает, что они правы и защищают свою честь? Не бойтесь говорить, вы получаете великокняжескую защиту. Смелее высказывайте правду!
Однако никто не вышел и не заступился за братьев. Наоборот, из толпы послышались выкрики, что, мол, Елица одна ухаживала за своей матерью. Правда, когда в толпе поутихло, один подвыпивший паренек пытался что-то сказать в защиту братьев, но его тут же затолкали подальше к амбарам, наподдав кулаками под бока.
Игорю стало все понятно. Он несколько мгновений подумал – в народе установилась полная тишина, все смотрели на него, и ему это льстило – затем встал и объявил свое решение:
– Выяснил я, что сыновья почившей боярыни были злы и непочтительны к своей матери, не заботились и не ухаживали за ней, пока она болела, даже навещали редко. Поэтому мой приговор таков: отдать имение матери ее заботливой дочери Елице!
Толпа встретила решение княжича восторженными криками. Елицу окружили люди, все они смеялись и радовались, словно это им было присуждено имущество; потом все двинулись по улице, сопровождая боярыню, скоро они скрылись за углом.
Игорь уходил с княжеского крыльца довольный собой. Неожиданно обнаружил он в себе умение и способности разбираться в сложных делах. Стало быть, не такой уж он бестолковый и беспомощный, каким хочет представить Олег. Были, конечно, шероховатости, но в целом судейство провел он достойно.
Во дворце к нему подошел князь. Приветливо улыбаясь, широко раскинул руки и обнял Игоря, пророкотал:
