Нефига! Тщательне?е надо подходить к подбору кадров, тщательне?е.
Кто ж знал! Оказалось, отец Гэвы был в родстве с Мооронами-Скалами, хотя приставку Моорон, указывающую на связь с королевским домом из своей фамилии исключил. Не оттого, что хотел скрыть это с каким-то тайным умыслом, и не потому, что стыдился своих корней. Просто характер и поступки конкретного человека для туэра Эльвэда значили больше, чем вся его родословная, какой бы внушительной она не была.
В этом с Гэвиным отцом я была полностью согласна, но вот то, что он с дочерью принадлежит к ненавистному мне роду… Не подумайте, это не какая-то паранойя, мооронофобия. Я ведь уже рассказывала, как высокопоставленные королевские родичи меня чуть в тюрьме не сгноили. Неприятное, знаете ли дело – быть обвинённой без всякой вины в дезертирстве и измене Родине. И хотя тогда всё обошлось, доброжелательности к представителям могущественного рода, выходцами из которого были главные королевские судья и обвинитель, мне это не прибавило. Ведь не благодаря, а вопреки им я осталась на свободе. Спасибо Его Величеству Ореливору Третьему! Без его заступничества засудили бы, и поминай, как звали!
Потом я с удивлением узнала, что и сам король не очень-то доверяет своим родственничкам. И так уж получилось, что в этом противостоянии я оказалась по эту сторону баррикады. Вместе с Его Величеством, лаэром Восточного хребта, туэром Нового моста и Клэрионом. В нападении на замок и убийстве мужа я тоже винила мооронскую шатию-братию. И тут такая засада: близкий мне человек, можно сказать подруга, оказалась связана с всесильной семейкой родственными узами.
Но это ещё было полбеды. Хорх тоже оказался с ними в родстве – двоюродным братом убитого на днях у Гнилого ручья нэда Скальной тверди. Того бородача, что едва не зарубил меня зачарованным мечом. Как поведала мне Гэва, этот клинок едва не стал причиной ссоры между супругами. Из-за того, что железка принадлежала знаменитому прадеду сержанта, на которого тот всю жизнь стремился быть похожим, Хорх вцепился в неё, как клещ. Протирал, полировал, подтачивал… В общем лелеял так, что молодая жена приревновала.
– …Он ни говорить, ни слушать ни о чём не желает, как про свою проклятую Эргаль (таким было собственное имя клинка)! – кипела Гэва.
Верно, женщины ещё могут понять и простить, даже любовь к другой красотке, но к оружию… Это просто выше их понимания.
Тоже мне, знаток нашёлся!
Но и это ещё было не всё! Сильнее всего Гэва беспокоилась о своём не родившемся ребёнке. Собственно, именно из-за него она ко мне и примчалась. Женщина была на четвёртом месяце беременности. Так какого хрена она полезла в самую гущу схватки с табирами?! Я так ей и выдала. Но служанка неожиданно упёрлась. Туэры её рода не отсиживаются в стороне, когда их сюзерены сражаются! Так её учил отец, а я сама говорила, что считаю её туэриной Разрубленной скалы. Долг прежде всего! Нужна была победа! Каждый человек на счету! И вообще… И что тут можно возразить, когда сказанные тобой же слова, обращают против тебя?
