Последним в ряду лежало тело Фиды. Вот тут-то меня и прорвало. Я зарыдала в голос, никого не стесняясь. До этого всё казалось нелепым сном, тошнотворным фильмом ужасов. Триллером, где придурковатый режиссёр, окончательно свихнувшись, притащил на съёмочную площадку свежие трупы из морга. Но участвовать самой во всём ЭТОМ. Твою ж мать! Как же мне было плохо.
Не знаю, сколько я плакала, наверное, очень долго. Я и не заметила, как вокруг ходили люди, принося всё новые и новые мёртвые тела. Казалось, им не будет конца. Вот ещё четыре воина, одного из которых я видела на вершине башни с выбитым левым глазом. Наверное, туда метнули нож. А рядом тело кузнеца Гивра, возле которого, стоя на коленях, рыдает его сын.
Э-э-эх, мальцу можно только посочувствовать. Мать он давно потерял, а теперь ещё и отца.
Над следующим трупом застыла наша повариха Нелла. Дядька с тёмно-русой бородой, дальше лица не разглядеть, всё обезображено страшным ударом. Кем он приходился застывшей над ним женщине, мужем, братом? Хабд подошёл к Нелле сзади и обнял за плечи. Та повернулась и разрыдалась у него на груди, сотрясаясь всем телом. Затем обхватила рукой за шею и прижалась щекой к кольчуге, не обращая внимания на покрывавшую её кровь и грязь.
Да-а, наверное убитый был её братом. Так первому попавшемуся на шею не кидаются.
Только не надо пошлостей. Как вспомню тот день — сердце кровью обливается.
Ты думаешь, мне тогда было приятно созерцать эту гору трупов. Я ведь ни в каких Чечнях-Афганах не участвовал. Даже драки терпеть не могу. А тут сразу такое.
Но моё девичье тело всё же кинулся защищать.
Тут, мать, ничего не поделаешь: оно теперь у нас с тобой общее. Если его распотрошат, мне некуда будет вернуться.
— Ой, — вскрикнула рядом Сона.
— Что? — отозвалась я.
— Ой, нэда, тот давг шевельнулся, — опасливо озираясь на сваленных в кучу врагов, зашептала мне на ухо девушка.
— Который из них?
Я тут же схватила кинжал наставницы, кем-то бережно положенный на её тело.
— Показывай, — подтолкнула я рыжую.
— Вот этот, — вновь шепнула Сона, будто этот трупак мог что-то услышать. На мой взгляд — мертвее не бывает. Вон, даже глаза ему кто-то прикрыл. Ну и здоровенный же бугай с огненно-рыжей бородой и шевелюрой. Доспех и оружие у него забрали — не пропадать же добру. А вот сапоги не взяли, где ещё найти такие лапищи сорок последнего размера. Даже будучи мёртвым, разбойник внушал ужас, но я решительно тряхнула головой.
— Вот мы сейчас и проверим, — отважно заявила я, делая шаг вперёд и занося кинжал, чтобы воткнуть бандиту в глаз. И откуда столько взялось неудержимой храбрости.
