— Да чего только не сделаешь на радостях, — отозвался Горностаев. — А если там посетители, так нам это только на руку… Ну что, зайдем выпьем кофейку?
И вся пятерка поднялась на крыльцо. Распахнули дверь, и в лицо им хлынул вкусный и теплый кофейный дух. Кондитерскую было не узнать: за накрытыми зелеными скатертями столиками сидят посетители, звучит медленная спокойная музыка Моцарта, за стойкой красуется нарядно одетая в красную шляпку девушка-барменша. На стене надпись: «Поздравляем с Новым годом!»
— Вон он, я только что видела его… Он промелькнул возле стойки… — Маша двинулась навстречу дяде Грише. Окликнув его, она махнула ребятам, зовя за собой.
— А-а, Машенька? — Белобородов-нынешний очень сильно отличался от Белобородова-вчерашнего, напуганного до полусмерти и блеющего что-то про дискеты и террористов. Сегодня это был довольный жизнью и упивающийся своим успехом предприниматель, хозяин дорогой кондитерской, уверенный в себе человек. Разве что синяк на лбу слегка портил его внешность, да и то он был тщательно замазан крем-пудрой, как сразу же наметанным глазом определила Маша. — Это твои друзья? Присаживайтесь вон за тот столик, сейчас я распоряжусь, чтобы вас быстро обслужили. Угощение — за счет заведения! Машенька, тебе помочь снять шубку?..
Маша, бросив на Сергея недоумевающий и вместе с тем восхищенный взгляд, подмигнула ему. Если бы она только знала, каким счастливым он почувствовал себя в тот момент!
Ребята расселись вокруг столика, им тут же принесли блюдо с пирожными, кофе, молоко в кувшинчике.
— А когда будете уходить, я подарю каждому из вас по торту, — сказал, загадочно улыбаясь, Белобородое и как-то чересчур пристально посмотрел в глаза Маше. — Не возражаете?
— Да нет, конечно, не возражаем… — густо покраснела она и подумала: «Неужели он меня узнал?»
— Что будем делать? — спросил Горностаев, когда Белобородов наконец ушел, оставив их одних. — Как-то неловко теперь расплачиваться с ним за те пирожные, которые мы вчера съели, но, с другой стороны, мы же должны рассказать ему, где бросили машину…
— Да я и сама не знаю, как быть.
— Можно деньги вложить в конверт и оставить на столе или отнести барменше, — предложил Пузырек. — И там же оставить записку.
— Нет, он должен знать, с кем имеет дело, тем более что вопрос с машиной следует решать немедленно…
Кондитер возник рядом с их столиком неожиданно.
— Ну, как вам у нас? — спросил он, по-птичьи склонив голову набок и продолжая загадочно улыбаться и разглядывать Машу.
