Стук Четри прервал ее размышления. Он уже справился о состоянии судна у Серетсе и Гналам. Войдя, он сел на стул напротив Имены, и они принялись обсуждать все возможные земли, определенные Именой, где можно было бы сделать остановку. Наконец сошлись во мнении, что отдаленный остров с широким песчаным пляжем станет идеальным местом для ремонта днища «Морского цветка». Помимо этого, команда сможет заняться очисткой корпуса от морских рачков, конопачением щелей и поиском иных возможных неисправностей.
Уже отправляясь обратно на палубу, Четри заметил:
– Его светлость разговаривает с Анной и Сюзелой. Имеются ли у тебя какие-либо особые планы на них?
– Еще не решила. Я сказала, что прежде они должны доказать свою преданность мне. Сюзела заговорила?
Четри покачал головой:
– Если бы Анна не уверила меня в обратном, я бы и вовсе решил, что она немая. Капитан, я не взял бы их на борт, если бы не был обеспокоен их дальнейшей судьбой.
– Мы сумеем прокормить их, – заверила Имена. Она понимала, почему ее первый помощник поступил подобным образом. В прошлом Четри и сам был пленником пиратов, которые, как она подозревала, обращались с ним гораздо хуже, чем с этими женщинами. – Я не удивилась бы, – добавила она, – если бы после нашего побега капитан Литвинова отдала одну из них или обеих на потеху Злобному.
Четри выглядел успокоенным.
– Нож говорит, что найдет им занятие.
– И сделает она это для тебя в обмен на…
Четри криво усмехнулся:
– Три обеда по ее выбору в трех различных местах, где мы будем делать остановки. Когда мне, конечно, будет позволено снова сойти на берег, – уныло добавил он. – Обеды предназначаются не только для нее самой, но и для Роксаны тоже. Эта женщина меня разорит.
– Тебе придется и самому есть с ними, – ответила Имена, снова принимаясь изучать карты. – Будем надеяться, что на острове, к которому мы держим путь, достаточно свежих фруктов и овощей, чтобы удовлетворить взыскательный вкус Ножа.
Максиму уже порядком надоело притворяться наложником, но он справедливо полагал, что женщины, спасенные с пиратского судна, не поверят, если он сообщит им, что в действительности является герцогом. Иногда он и сам не верил в то, что большую часть жизни прожил как сын человека свергнутого и жестоко убитого.
Сюзела жевала сушеную грушу, не спуская с него глаз, будто опасалась, что он может отнять у нее еду. По своему обыкновению она сидела на полу рядом с Анной, а на расстеленном одеяле дремал корабельный кот. В закутке, где прежде содержался Максим, не было коек, потому что это помещение предназначалось для перевозки груза. Норис планировала раздобыть пленницам по гамаку.
