— Сиди здесь и пей кофе, пока я расправлюсь с этими яйцами. Через пять минут завтрак будет на столе. Если ты не поешь, то заболеешь.
— Вот вам гренки, — вступил в разговор Джеймс, а затем достал из холодильника апельсиновый сок и протянул ей: — И это вам тоже не повредит.
Милли взяла предложенные сок и гренки и блаженно улыбнулась.
— Ой, Уильям! Я должна сообщить ему известие! — Ее глаза расширились. — Он мне никогда не простит, если я этого не сделаю! Интересно, где он может работать сегодня утром? Кажется, он говорил о том, чтоб покончить со стенами на Большом Лугу, а после перегнать туда овец с верхних пастбищ.
— Ну так после завтрака я схожу туда и передам ему новость, — вызвался Джеймс.
— О спасибо, — поблагодарила его Милли. — Но это довольно высоко. Вы уверены, что одолеете подъем?
— Думаю, да, — сухо ответил Джеймс.
— Ну конечно. Но только не отправляйтесь туда в хорошем костюме, а то испортите его. У вас есть из вещей что-нибудь попроще?
— Я надену джинсы и свитер, не волнуйтесь! — улыбнулся Джеймс.
Тут и завтрак поспел. Когда все поели, Люси отослала тетю наверх одеваться, пообещав, что сама все уберет.
Джеймс остался помочь жене. Загружая посудомойку, он холодно сказал:
— Когда мы соберемся, ты отведешь меня туда, где работает твой дядя.
— Я тебе начерчу план, и ты сам его легко найдешь, — ответила Люси. — А сама поеду в больницу с тетей Милли.
— Нет, ты не сделаешь этого! — В голосе его послышалась ярость.
— Нечего мне приказывать! Я поеду с тетей, и тебе меня не остановить!
— Но она не хочет этого! — выпалил Джеймс, и Люси в недоумении уставилась на него. Лицо мужа было спокойным, а взгляд серых глаз — ледяным. — Она его мать. И живет в этом кошмаре уже много дней, ради Бога, ну дай же ей хоть немного побыть с сыном наедине.
Люси прикусила губу.
Конечно же, Джеймс прав, и она ненавидела его за это.
Люси включила посудомоечную машину, еще раз окинула взором безукоризненно убранную кухню и пошла к лестнице.
Тетя Милли уже покинула ванную комнату, и Люси, захватив кое-какие вещи, отправилась туда помыться и одеться.
Вернувшись в спальню, она застала Джеймса стоявшим у окна — он тотчас оторвался от него и оглядел жену с ног до головы. На Люси были старые брюки, обтягивавшие ее как перчатки, и не менее старый желтый свитер — пожалуй, слегка тесноватый, но она всегда надевала его с этими брюками, так что и сейчас не стала делать исключения из правила.
— Я никогда раньше не видел тебя в этом, — протянул он, уставясь на пышную грудь Люси, которую эффектно подчеркивал облегающий свитер.
