Он приложил деревянный метр, померил Манькину веревочку и сказал:
-- Опять нехватка. Метр семьдесят пять.
-- Эх,-- махнул рукой дядя Зуй,-- прирезай недостачу от моего куска, режь на всю веревочку. А ты, Манька, горячие кастрюли на клеенку не ставь, ставь на подложку. Поняла, что ль? Сделай подложку из дощечки.
-- Поняла,-- тихо сказала Манька,-- спасибо, батюшка.
-- Или того лучше, Манька. Ты ко мне забеги, я тебе готовую подложку дам... Кто следующий-то там?..
Дело в магазине пошло как по маслу. Петр Максимыч только чикал ножницами, и через десять минут от дядизуевой клеенки почти ничего не осталось.
Но эти десять минут дядя Зуй не терял даром. Он расхваливал клеенку, жмурился от силы цвета, сомневался: не заграничная ли она? Не американская ли?
-- Ну, Зуюшко,-- сказал наконец Петр Максимыч,-- клеенка эта пока не американская. Наша клеенка, советская. И у тебя от этой клеенки осталось как раз двадцать сантиметров.
-- Чтой-то больно мало.
-- Так выходит. Двадцать сантиметров тебе, полтора метра Кольке Дрождеву.
-- Может, какие-нибудь есть запасы? -- намекнул дядя Зуй.-- Для близких покупателей?
-- Запасов нету,-- твердо сказал Петр Максимыч.-- И в скором времени не предвидится.
-- Видишь ты, нету запасов. Ну ладно, давай режь двадцать сантиметров.
-- На кой тебе двадцать-то сантиметров? -- хрипло сказал Колька Дрождев, механизатор.-- Отдай их мне.
-- Не могу, Коля. Надо же мне хоть маленько. А то еще Нюрка ругаться будет.
-- Больно уж мало,-- сказал Колька Дрождев.-- Двадцать сантиметров, чего из них выйдет?
-- Я из них дорожку сделаю, постелю для красоты.
-- Какая там дорожка, больно узка. А Нюрке мы конфет возьмем, чего ей ругаться?
-- Это верно,-- согласился дядя Зуй.-- Когда конфеты -- чего ругаться? Забирай.
-- Если б валуи какие были нарисованы,-- толковал Колька Дрождев,-- я б нипочем не взял. А это все ж васильки.
-- Верно, Коля,-- соглашался дядя Зуй.-- Разве ж это валуи? Это ж васильки голубые.
-- А с валуями мне не надо. Ну, с рыжиками, с опенками я бы еще взял.
-- Ты, Колька, береги клеенку-то,-- наказывал дядя Зуй.-- Не грязни ее, да папиросы горящие не клади, а то прожжешь, чего доброго. Ты папиросы в тарелочку клади, а то наложишь на клеенку папирос -- никакого вида, одни дырки прожженные. Ты лучше, Колька, вообще курить брось.
-- Бросил бы,-- ответил Колька, заворачивая клеенку,-- да силы воли не хватает.
К ужину в каждом доме Чистого Дора была расстелена на столах новая клеенка. Она наполняла комнаты таким светом и чистотой, что стекла домов казались чисто вымытыми. И во всех домах стоял особый клееночный запах -краски и сухого клея.
