– Да я и не расстраиваюсь, очень нужно, – шмыгнула носом Маша. – С чего ты взял, Бочкин?! Это я тебя должна успокаивать! А ты даже не переживаешь! На коньках вон катаешься.
– Я переживаю, – вздохнул тот. – Только к чему это всем показывать? Ну, не захотела она со мной жить, ну, поменяла на другого.
– Извини меня, пожалуйста.
– Ничего.
– Я плохая и вредная.
– Нет, ты снежная. Давай-ка я тебя отряхну, а то ты станешь еще и мокрой.
– Знаешь, Эдик, вот честно, я ничего не понимаю в мужчинах, – вздохнула Маша. – Почему вот он с ней ушел? И в женщинах тоже. Почему она тебя бросила?!
– Думаю, не любила. Или испугалась.
И Бочкин принялся ее отряхивать.
А Маша стояла и смотрела на то, как удаляются в сумерки, исчезая из вида, два силуэта – мужской и женский. Женский, вот подлая натура, прижимается к мужскому самым бесстыжим образом, а мужской вообще никак на эти телодвижения не реагирует. С одной стороны, это хорошо, но с другой – все равно плохо.
– Хорошо! – выдохнул Телегин, разобравшись с незадачливым Федоровым.
– Ничего хорошего, – пробурчала Маша. – Борис! Ты должен настоять на том, чтобы Федоров и все остальные начали заниматься с инструкторами, иначе наш отдых закончится гипсом и больничной палатой.
– Типун тебе на язык, – испугался Федоров. – Я больше на лыжи – ни ногой!
– Придется, – хмуро посмотрел на него Суконкин. – Шеф заставит.
– Шеф! – взмолился Федоров. – Я не создан для лыжного спорта!
– А для какого ты создан?
– Для пивоваренного на крайний случай! Я могу за раз пять литров пива выпить. Спорим?
– Спорить я с тобой не буду, – рассудил Телегин, оглядываясь в сторону коттеджей. В окнах крайнего зажегся свет. – Так, господа, быстро все разделились на две команды!
– Зачем?!
– Будем играть в снежки! Весело!
– Какие снежки? Шеф, ты что?!
– Хотите на лыжи?
– Нет! Нет! Нет!
– Тогда играем весело! Смотрим на те окна и довольно смеемся!
Как ни странно, игра в снежки Маше понравилась. Они с Бочкиным кидались в Туманову с Суконкиным, Федорова отпустили переодеваться, а Телегин судил. Маша уворачивалась от летящего снега, звонко смеясь, чем радовала Бориса. А вот Эдику на коньках приходилось передвигаться по снегу с трудом. Телегин и сам не пошел переобуваться, и его не пустил. Это закончилось тем, что Суконкин прицелился и запустил снежок прямо Бочкину в лоб, тот не успел отпрыгнуть и взвыл, получив меткий удар противника.
– Все! – Бочкин распластался на снегу. – Больше не могу! Борис, делай со мной что хочешь.
