- А вот и мы. Привет!
Разведчики! Друзья! Вася Синчук, Володя Гайдов, Коля Зубков. Сверкая орденами, вошли они в палату, больничные халаты развевались за спинами, как плащи мушкетеров. Казалось, сама юность, отважная, боевая, вступила на сосновые половицы в образе трех лейтенантов ВВС.
Синчук, не обходившийся без шутки даже в бою, и Гайдов, хранивший в своей памяти множество одесских куплетов и анекдотов, наполнили заставленную койками палату бодростью и весельем. Поднялись забинтованные головы, посветлели изможденные лица.
- Ну что, Саша, скоро опять оседлаешь своего "ишака"? поинтересовался Синчук, усаживаясь возле койки на белый табурет.
- Не знаю, - с грустью ответил Саша.
- А медицина что?
- Молчит.
- Заговор молчания, - пояснил обстановку Володя.
- Читали, ребята, как фюрера разделали в газете? - спросил кто-то из раненых, шурша "Фронтовой правдой".
- Был бы он в Одессе, я бы его уже похоронил! - мрачно изрек Гайдов.
Потом вспомнили, как Саша однажды разделался с немецким привязным аэростатом. Пронзенная пулеметной очередью "колбаса" лопнула, превратившись в облачко фиолетового дыма. Приземляться пришлось уже в сумерки, и Саша ненароком поддел копну сена, стоявшую у границы аэродрома. "Ну, будет мне теперь от комэска!" - испугался он. Однако суровый командир эскадрильи Иван Климентьевич Каюда, вопреки опасениям, не стал "снимать стружку". Больше того, он похлопал сержанта по спине и - что было уже вовсе невероятно улыбнулся.
Обсуждая это приключение, Синчук сказал, что Саша - первый и единственный пока в действующих ВВС счастливец, которому довелось увидеть улыбку комэска Каюды.
А насчет злосчастной копны Синчук и Гайдов тут же сочинили, дополняя друг друга, байку в духе барона Мюнхгаузена. Будто копна перелетела через Волхов и заклинила немецкую гаубицу, которая как раз в этот момент вела огонь. В результате ствол гаубицы разорвало в клочья, а расчет разметало во все стороны.
- В общем, Сашка, у тебя есть шанс, наряду с "колбасой", причислить к своим трофеям и эту гаубицу, - с самым серьезным видом уверял Гайдов. Подумать только, за один вылет аэростат и гаубица! Не зря товарищ Каюда одарил тебя своей дивной улыбкой.
- Я бы предпочел медаль, - заметил Синчук.
- Э, нет, дорогой товарищ. Улыбка начальства дороже любой награды! выдал очередной афоризм Володя.
Коля Зубков, земляк Саши, по обыкновению помалкивал, улыбался. А когда стали прощаться, он наклонился к Саше и сказал вполголоса:
