Когда фашистское командование убедилось, что захватить Ленинград путем прямого фронтального наступления не удастся, оно решило сломить героическое сопротивление города и защищавших его советских войск длительной блокадой, непрерывными артиллерийскими обстрелами и бомбежками. Систему дневных и особенно ночных налетов враг задумал так, чтобы создать впечатление нескончаемое воздушного вала, который ничем нельзя остановить. Ради этого гитлеровцы не заботились даже о результативности своих ударов. Они направляли самолеты группами и в одиночку один за другим, думая повлиять на психику людей своей якобы неисчерпаемой авиационной мощью. Невыспавшиеся, хмурые, поднимались наши летчики и затемно отправлялись на аэродром. Скудным был в те дни и паек. Недоедание, усталость и постоянное нервное напряжение начинали все ощутимее сказываться на качестве летной боевой работы. К концу дня даже некоторые кадровые пилоты, не говоря о молодых, выматывались так, что подчас от переутомления после последней посадки теряли сознание. Естественно, вялой становилась и их реакция при маневрировании в полете, они все чаще попадали под огонь истребителей и зениток. Редкий самолет возвращался без пробоин.
Однажды зенитный снаряд попал и в машину Шалимова. Он как раз опускал нос самолета для атаки, и тут что-то оглушительно хлопнуло, штурмовик сильно тряхнуло, резко повело в сторону. Энергично действуя ручкой и педалями ножного управления, капитан убрал крен и нажал на гашетки, нанося удар по намеченной цели. Лишь после этого он осмотрелся.
В правой плоскости зияла большая дыра. Пока мотор тянул, летчик успел набрать высоту, чтобы в случае необходимости можно было спланировать, затем взял курс домой и шел со снижением. Это давало возможность не потерять скорость и не свалиться на поврежденное крыло.
До аэродрома он дотянул. Однако здесь его ожидало новое затруднение: не вышла левая стойка шасси.
Как быть? Вернее всего, пока не поздно, выброситься с парашютом. А машина? Штурмовики - каждый на счету!
Шалимов пошел на посадку. Знал, что, собираясь приземляться на одно колесо, рискует собой. И все же от принятого решения не отступил. Конечно, пришлось напрячь всю волю, вложить в пилотирование все мастерство, но самолет был спасен. Были повреждены винт и левая плоскость, но механики и мотористы в тот же день произвели ремонт. Вскоре Шалимов вновь поднялся на своем самолете в воздух, чтобы громить врага.
