– О, – прошептала она, и ее руки опустились. – А Робби?
Он стиснул зубы и устремил взгляд вдаль:
– Вы можете поселиться в квартире этажом ниже. Твой ребенок не причинит мне беспокойства.
«Твой ребенок». Гордость и гнев вновь проснулись в ней.
– Значит, ты великодушно наймешь няню для моего сына, чтобы я работала твоей помощницей двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, а по ночам еще и девочкой по вызову?
Габриель уставился на нее и вдруг рассмеялся.
– Я скучал по тебе, Лаура, – сказал он мягко. – Никто так не разговаривает со мной, как ты. Ты совсем не боишься и видишь меня насквозь. Мне это нравится.
Лаура отшатнулась, чуть не плача. Злиться надо было только на саму себя. Она не могла поверить, что позволила Габриелю соблазнить себя сладкими поцелуями – пусть даже на мгновение. Ему не нужны ни жена, ни ребенок. А единственный подходящий вариант для нее – настоящая семья.
– Извини, – сказала она холодно, – но дни, когда я была твоей рабой в офисе и любовницей в постели, закончились. Больше не смей меня целовать.
Но он только крепче обнял ее:
– Хочу и буду.
Она резко выдохнула:
– Тебе еще хватает наглости думать…
Притянув Лауру к себе, Габриель снова поцеловал ее. Причем так яростно, что вполне мог бы оставить синяк. И, к бесконечному стыду Лауры, когда его губы коснулись ее, она не смогла устоять и ответила на поцелуй.
– Я хочу тебя, Лаура, – промурлыкал он, нежно касаясь губами ее щеки. – И я получу тебя. Если не сейчас, то позже. Ночью.
Она отпихнула его, упираясь ладонями в накачанную, твердую, как камень, грудь. Хотя, может, это больше походило на ласковое поглаживание. Ее щеки пылали.
– Это никогда не случится.
– Увидим, – самодовольно усмехнулся Габриель.
– В нашей сделке не было ни слова о сексе.
– Верно.
– Следовательно, мне не нужно спать с тобой.
Ему хватило смелости чувственно посмотреть на нее и сказать:
– Тем не менее ты будешь.
– Ух! – Лаура сжала кулачки, топнула каблуком и ушла в пентхаус.
Она обнаружила своего сына играющим в кухне на полу, пока Мария мыла посуду.
Лаура взяла Робби на руки, пошла в гостиную и села в кресло-качалку у окна с видом на город. Габриель последовал за ней. В сердитом взгляде Лауры читалось: «Только попробуй отнять у меня время, которое я трачу на моего сына». Он улыбнулся и исчез за дверью.
Лаура долго держала сына на руках, покормила его, укачала и вдруг почувствовала, как на глаза навернулись слезы.
Она не могла позволить Габриелю соблазнить ее. Не могла – и все. И не важно, насколько сильно ее тело жаждало его прикосновений.
